Выкуп - [40]

Эдисон велел ему купить сотовый телефон. А теперь всему, что скажет Эдисон, следовало подчиняться, потому что он был хозяином. Питер понимал, что его уполномоченный по условному освобождению никак не сможет узнать, что он приобрел телефон. В то утро Питер сообщил ему, что нашел работу и сменил адрес, и его уполномоченный, судя по всему, был очень доволен.

Питер позвонил в офис Эдисону и оставил на автоответчике номер своего сотового телефона и номер телефона гостиницы.

Фернанда готовила ужин для детей. По мере приближения летних каникул радостное возбуждение у них нарастало. Уилл с радостью предвкушал возможность в течение трех недель играть в спортивном лагере в лакросс. Остальные тоже с волнением обсуждали свои планы. А она, когда они на следующий день отправились в школу, поехала на встречу с Джеком Уотерманом. Им нужно было о многом поговорить. Он всегда нравился ей, хотя в последнее время был как бы рупором самой судьбы. Он был адвокатом, который управлял недвижимостью Аллана, а до этого они много лет были хорошими друзьями. Джек был ошеломлен беспорядком, в котором находились дела Аллана, его решениями, приведшими к катастрофе, а также тем, как все это отразится на Фернанде и детях.

Когда она вошла и его секретарша налила ей чашечку кофе, Джек сидел за письменным столом с самым мрачным выражением лица. Иногда он ненавидел Аллана за все, что тот натворил. Фернанда была такой хорошей женщиной, она этого не заслуживала. И никто не заслуживал.

– Ты еще не сказала детям? – спросил он.

Она поставила чашку и покачала головой.

– Относительно дома? Нет, не сказала. Пока им незачем знать. Мы выставим его на продажу только в августе. К тому же, возможно, покупатель найдется не сразу.

Дом был громадный, и его содержание обходилось слишком дорого. А ситуация на рынке недвижимости была не очень благоприятной. Джек уже говорил ей, что дом продать абсолютно необходимо, чтобы к концу года иметь на руках деньги. Он также посоветовал ей продать из дома все, что можно, по отдельности. Прежде всего мебель. Они потратили около пяти миллионов долларов на меблировку дома. Часть этих расходов нельзя было возместить, как, например, стоимость мрамора, которым отделали все ванные комнаты, или сделанную по особому дизайнерскому проекту кухню. Но венскую люстру, за которую они заплатили четыреста тысяч долларов, можно выставить на аукцион в Нью-Йорке и, возможно, даже получить некоторую прибыль. В доме были и другие вещи, которые можно было продать. Но она также знала, что, как только из дома станут выносить вещи, дети расстроятся, а этого она боялась больше всего. Пытаясь не думать об этом, она улыбнулась Джеку, и он улыбнулся в ответ.

За последние четыре месяца она держалась молодцом, и он восхищался ее выдержкой. Фернанда как-то раз сказала, что было бы интересно узнать, думал ли когда-нибудь Аллан, какую боль все это причинит ей. Зная его, Джек подозревал, что Аллан меньше всего думал об этом. Все его мысли были только о бизнесе и о деньгах. Временами Аллан был занят только собой. Так было в период его головокружительного взлета к вершинам предпринимательской славы, так было и во время крушения его империи. Он был красивым, обаятельным, умным парнем, но было ему свойственно самолюбование, этакий нарциссизм. Даже его самоубийство – и то объяснялось его собственным отчаянием, которым он упивался, совершенно не думая ни о жене, ни о детях. Джеку очень хотелось бы сделать для Фернанды больше, но пока он делал то, что мог.

– Вы куда-нибудь едете этим летом? – спросил он, откидываясь на спинку кресла.

Он был мужчиной приятной наружности. Учился в школе бизнеса вместе с Алланом, а после этого изучал юриспруденцию. Все трое давно знали друг друга. В его жизни были горькие страницы. Его жена была адвокатом. Она умерла от опухоли мозга в возрасте тридцати пяти лет. Он так и не женился снова, а детей они не успели завести. Собственная утрата заставила его с особым сочувствием относиться к горю Фернанды, тем более что он завидовал тому, что у нее есть дети. Он особенно сильно беспокоился о том, на какие средства будет она жить после того, как они расплатятся с долгами Аллана. Он знал, что она подумывает о том, чтобы найти работу в музее или преподавать в школе. Она даже подсчитала, что если будет преподавать в школе, где учатся Эшли и Сэм, а возможно, даже в школе Уилла, ей могут снизить плату за их обучение. Однако для того чтобы прожить, им было нужно гораздо больше. Они прошли путь от нищеты к богатству и вновь впали в нищету. После краха пострадали многие люди, но по милости Аллана в данном случае все было доведено до крайности.

– Уилл едет в спортивный лагерь, а Эш уезжает на озеро Тахо, – сказала Фернанда. – Мы с Сэмом остаемся здесь. Если захотим, всегда сможем сходить на пляж.

Слушая ее, он чувствовал себя виноватым, потому что сам в августе уезжал в Италию и с удовольствием пригласил бы ее и ребятишек, но он ехал с приятелями. В его жизни не было сейчас постоянной женщины, а к Фернанде он всегда был неравнодушен, но знал по собственному опыту, что заговаривать с ней на эту тему еще рано. Аллан ушел из жизни всего четыре месяца назад. А когда умерла его жена, он не встречался с женщинами целый год. Однако за последнее время мысль об этом не раз приходила ему в голову. Ей было нужно, чтобы кто-нибудь заботился о ней. Детям тоже это было необходимо, и он всех их любил. Правда, Фернанда не знала о его чувствах.