Выкидыш - [62]

Главное отличие национальной группы – язык, который и есть проявление слабости человеческого рода, после разрушения Вавилонской башни, до которой человечество было единым и говорящим на одном языке, всем понятным и доступным.

Хотя, конечно, национальная религия – это шаг к силе людской, к преодолению национальной одинокости и слабости. Таков был иудаизм. Таковым стало немецкое лютеранство.

040599. Ранним утром на окружающих дом лужайках и в парках на траве обильная и сладкая роса. После моего державного шага – полосы темной зелени прочертили седые от росы поляны. Капельки росы повисли на кончиках травинок. Вечная красота. Вне человека, над человеком, после человека и до человека.

Вот только сейчас отхожу от шока, вызванного восторгом, смешанным с оторопью от пасхальной ночи в Dom. Восторг чувств, ликование веры, торжество разума, благодарение за данную людям свободу воскресения. Все перемешалось в ту ночь в душе. И душа будто замерла на эти несколько дней от слез и ликования, застыла в молитвенном ликовании. Как же это было величественно. Стоит жить, чтобы хоть раз в жизни побывать в пасхальную ночь в кельнском соборе Святого Петра и Богородицы. Великое чувство счастья и красоты заполонило душу. Невероятная чистота и сила молитвы в храме, где уже семь столетий в золотом саркофаге лежат мощи волхвов, возвестивших миру о рождении Христа-Спасителя, Мессии.

Первый канал немецкого телевидения показывает лютеранскую службу. В проповеди священник говорил о неправедности Милошевича, НАТО и доброй миссии русских, которые посредничают о мире.

Церковь всегда с людьми, церковь в гуще событий, ибо церковь – для человека, Богу не нужна земная церковь, земная церковь нужна лишь для спасения человека. Земная церковь нужна только человеку. Стало быть, церковь должна быть актуальна. В этом назидание для православия в западной церкви.

Минувшая неделя – одна из самых насыщенных в моей жизни. Одна из самых важных. Одна из самых неприятных и злых в моей жизни. Одна из самых трагичных и радостных. Одна из самых духовных в моей жизни.

Сегодня мы были в церкви Великого Мартина/ Groß Martin. Она построена на основе римского храма второго века. В подземном этаже раскопки прежнего римского храма. Собственно ничего не осталось, кроме пары колонн и остатков каменной кладки.

Здание церкви Groß Martin сильно повреждено во время Второй мировой войны. И затем сорок лет, то есть до середины восьмидесятых годов, храм был закрыт.

В левом приделе православная икона, возможно, Богоматерь Одигитрия. Я помолился у иконы. Эта икона, этот храм – символ помощи. Этот храм – овеществленная помощь.

Меня несло скорее скорости, быстрее мысли. Я стелился над землей подобно ветру, я пронесся сквозь пожарища или дымы многочисленных костров, я видел преддверия или последствия сражений. Я несся над землей. Я превратился в собственно движение. Я видел прошлое или будущее. Не знаю. Я видел недоступное и непонятное. Я увидел знания для меня. У меня не было предубеждения. Я готов ко всему. Я готов к жизни.

Я услышал: «Перестань бояться! Заранее! И всего!» – Может быть в этой фразе я услышал начала, основы знания для себя.

Перестань комментировать свои действия во время действий.

Это какое-то наваждение. Я постоянно нерешителен. Делаю, а потом тут же пытаюсь свое действие себе объяснить, или прокомментировать.

Больше решительности. Все хорошо с идеями, все славно с реакцией, все плохо со смелостью и первым поступком.

Не торопись, точнее, не суетись, умей ждать и верить в свое предназначение, в свои идеи, в Откровение.

Яко Моисей, главная сила которого в умении верить.

Вот еще что странно. Странное, неожиданное ощущение.

Во всех этих храмах западной церкви я получаю не собственно знания, не собственно свет, милость или помощь, а знания о знании, знания о свете, о милости и о помощи. То есть в католических и протестантских храмах я получаю не силу, а знания о силе.

А в православных храмах я получаю силу. То есть в православном храме молитва – это собственно чудо, а не знание о чуде.

Получается, что западная церковь – это путь к Богу, к обиталищу Бога. А восточная церковь – это обитель Бога.

В этом разница между знанием и верой. Между Западной и Восточной церквями.

Великое противостояние Западной и Восточной церквей продолжается. Нет ему конца и края. Противостояние затронуло глубинные, первые и последние камни бытия и сознания Западной и Восточной церквей.

Византийская цивилизация счастливо была прообразом единой европейской цивилизации. Но что-то не сложилось. Увы! Кто-то что-то куда-то не вставил во время. И разошлись стороны, разорвались части единого целого.

Единая цивилизация, счастливым образом воссоединившая Восток и Запад, познавшая Божье откровение христианства, рухнула.

И Восток взял свое – настали долгие столетия агрессивной Оттоманской империи, навязавшей кровожадность и абсолютизировавшей веру на территории четверти мира. Мусульманство выросло на дрожжах кровавой ненависти православия и католичества. Мусульманство – это побочный продукт Бога на пути к человеку.

Но потом и Запад взял свое – через крестовые походы, инквизицию, многочисленные внутренние европейские войны, утопический социализм, марксизм и абсолютизацию знания.