Выхожу на связь - [105]

— Ну, ну, не хмурься, Лена, — улыбнулся Захаров, — посмотри, какие орлы с тобой. — И похлопал по плечу высоченного парня. — При угрозе захвата рации шифр уничтожить, — продолжал офицер. — В случае потери связи вышлите связного в Центр. Пароль: «Вам привет от друзей». Отзыв: «Как здоровье друзей?» Если к вам придет человек из Центра, он скажет: «Где здесь можно поступить на работу?» Вы спросите: «А какая у вас специальность?» Он должен ответить: «Я кузнец-автогенщик». На это надо сказать: «Кузнецы здесь нужны, я помогу вам устроиться на работу». После чего пришедший вручит вам вот такую булавку с красной головкой…

* * *

23 января 1944 года в 21 час 10 минут разведгруппа под названием «Мститель» вылетела с Н-ского аэродрома в тыл врага, на оккупированную территорию Югославии. Шли на большой высоте. Никто не разговаривал. Лишь изредка Лена ловила на себе вопрошающий, тревожный взгляд Виктора и отвечала ему улыбкой: «Все в порядке!»

Она не испытывала ни страха, ни волнения: словно все атрофировалось. Сказывались беспредельно напряженные дни перед вылетом. Мерно гудели моторы самолета. В иллюминаторе — темнота. Иногда из-за туч показывался край луны.

— Приближаемся к линии фронта! — раздался голос инструктора.

И тут же блеснули вспышки разрывов снарядов. Еще. Еще. Рядом вспорол темноту прожектор. У Лены все сжалось внутри. «Только бы перелететь, хоть бы не сбили», — подумала она. Но вот линия фронта осталась позади. Самолет начал снижаться.

— Приготовиться! — прозвучала команда.

Словенцы (командир разведгруппы Иван Крапша — кличка Мирный, его заместитель Виктор Пекошак — Левич и советская радистка Лена) поднялись со своих мест. Сгибаясь под тяжестью парашюта, а также радиостанции, радиопитания и оружия, девушка первой направилась к выходу.

«Что ждет меня там, на чужой земле?..» — пронеслось в голове.

— Пошел!..

Лена, зажмурившись, сделала шаг в темноту. Вот ее резко тряхнуло: раскрылся парашют. Огляделась. Внизу все бело от снега. Минута, еще минута. И тут, когда земля была совсем близко, в лунном свете блеснула линия высоковольтных передач. Провода неслись на нее с ужасающей быстротой. «Это конец», — мелькнуло в мозгу. Провода все ближе, ближе. Еще секунда — она опустится на них и сгорит…

И вдруг рванул ветер, парашют оттянуло в сторону.

Лена больно стукнулась о жесткий снежный наст. Парашют поволок ее за собой. Она натянула стропы, парашют медленно начал «затухать». Девушка лежала, распластавшись на снегу, бесконечно ослабшая от только что пережитого. Холодная луна освещала пустынную равнину; лишь вдалеке, у горизонта, виднелись зубцы гор. Девушка поднялась, осторожно пошевелила ушибленной рукой: цела. Пощупала рацию: вроде в порядке. И стала освобождаться от парашюта, а потом обрезала ремни, которыми было привязано к ней снаряжение.

— Жива!.. — бросился к ней Виктор. — А мы-то думали… — Он торопливо сгреб в охапку парашют и вместе с подошедшим Иваном стал тут же закапывать в снег.

— Автомат потеряли, — огорченно сказал Виктор Лене. — Перекопали все вокруг и не нашли. Что делать?..

— Искать нет времени, — проговорил командир, — пора трогаться.

Иван, глубоко увязая в снегу, первым прокладывал путь. Двигались медленно. Промокшие валенки казались пудовыми гирями.

— Приземлились точно, — тихо сказал командир, я узнал место.

Миновав редкий лес, увидели населенный пункт. Обошли стороной. Пустынно. Маскхалаты растворяли разведчиков в белизне поля. Вдалеке показалось село. Чем ближе подходили к нему, тем тревожней было на душе: «Кто в нем, свои или чужие?» За околицей залегли. Прислушались. Тихо…

До рассвета оставалось часа три. Не было сил идти дальше. Решили, не заходя в дома, передохнуть в сарае, что виднелся на отшибе. Он был открытым, без дверей.

В углу разгребли сено, сложили все вещи, кроме оружия, затем по скрипучей подставной лестнице взобрались на сеновал, Левич отодрал в стене доску, чтобы можно было наблюдать за окружающим.

Лена закрыла глаза. Она не знала, то ли спала, то ли нет. Саднила рука, болели ноги, ломило все тело. Это было тяжелое тревожное забытье. Вдруг что-то скрипнуло. Она вздрогнула, открыла глаза. Виктор, приложив палец к губам, взглядом показывал вниз. Лена услышала шаги, немецкую речь. И тут буквально с ее ног грабли потянули сено. Дыхание остановилось. Сердце колотилось так, что ей казалось — стук его слышит немец. «Заметил или нет?» Шаги отдалились.

— Подойдет, буду прыгать и душить, — прошептал Виктор.

«Завяжется бой, живыми отсюда не выйдем», — подумала Лена. Гитлеровец вышел из сарая. И когда Иван, отодвинув доску, посмотрел во двор, тот был запружен немцами, машинами, конными повозками…

Лена вспомнила, что говорили в разведшколе о месте, где предстояло действовать их группе. Эта часть Словении была присоединена Гитлером к Германии. Именно сюда направлялись самые отборные части, в основном эсэсовские. Перед ними была поставлена задача — уничтожить всех партизан, до единого…

Весь день прошел в нечеловеческом напряжении. Лишь поздно вечером, когда затихло село, разведчики благополучно выбрались из сарая. В степи, в копнах кукурузы, дождались ночи, а затем двинулись в путь. Шли по целине. Шли час, два. Шли до тех пор, пока не свалились в снег. Уснули тут же. Разбудил страшный холод. И снова в путь. Впереди показались три домика — хутор Лека. Ползком добрались до среднего дома. Здесь, в этом доме, жила родственница Ивана — Юста Крейтнер. Он тихо постучал в окно, а сам спрятался. Через несколько минут в дверях загремел засов, открылась дверь и в просвете появилась женщина. Иван шагнул из темноты, и женщина испуганно отшатнулась. В первые секунды она не узнала его, но вот он заговорил, и страх сменился удивленной радостью.