Выход там, где вход - [41]
-- А как ты это поняла?
Ивица повернулась к Марку:
-- Помните, что вы мне сказали про вход из земного мира?
-- Что?
-- Ну, про масштаб!
-- А, ну да. Помню.
-- А можете рассказать Эрику? А то я сама не смогу объяснить толком!
Марк с недоумением посмотрел на Ивицу, потом на Эрика:
-- Я не понял, что именно надо рассказать?
-- Ну, как же! Про масштаб! Вы тогда мне подсказали, почему всё так получается!
Ивица, широко раскрыв глаза, смотрела на Марка. Она удивилась: как он мог забыть такую прекрасную теорию про масштаб? И как он мог забыть, что рассказывал нам про неё несколько дней назад? Она посмотрела на Эрика, который переводил глаза с неё на отца и обратно. И вдруг их обоих одновременно осенила одна и та же догадка.
-- Мама! -- крикнул Эрик. -- Иди сюда!
Элиза от неожиданности вздрогнула. Подбежала к Эрику, испуганно спросила:
-- Что такое?
-- Мама, это не папа! -- с ужасом прошептал Эрик.
Элиза посмотрела на Марка, который сидел в метре от детей. И вдруг его фигура начала таять в воздухе, как сгусток тумана. Через минуту от него ничего не осталось.
У Ивицы и Эрика стучали зубы от страха, Элиза побелела и опустилась на траву, Симеон выронил карту и сидел неподвижно. Прибежали все остальные, услышав крик Эрика.
-- Что случилось? Где Марк? -- сразу спросила я, потому что сидела неподалёку и совсем недавно видела его рядом с Симеоном. Потом я ненадолго отошла в сторону, а когда вернулась, Марка уже не было на прежнем месте.
-- Он... исчез... -- заикаясь, пробормотала Ивица.
-- Как исчез? Что значит исчез?
Ивица заплакала и больше ничего не сказала. Вмешался Симеон:
-- Мария, он действительно исчез! Прямо у нас на глазах! Растаял!
Пока мы пытались осознать услышанное, Эрик взял себя в руки, попытался унять дрожь и проговорил:
-- Только это был не он! Это был не мой отец!
-- Как это? А кто это был?
-- Не знаю, кто, но точно не он.
Я окончательно перестала понимать, что происходит. Остальные тоже были растеряны и не знали, что делать. В конце концов Ивица достала из кармана бумажную салфетку, высморкалась и решительно сказала:
-- Это всё из-за меня. Мы с Эриком разговаривали про наши приключения, а потом я перевела разговор на другое. На стену. Я сказала, что про вход в застенный мир я всё поняла только из-за теории Марка. Эрик спросил, что это за теория, а я попросила Марка, чтобы он сам рассказал.
-- И что? Как это связано с его исчезновением?
-- Да подождите же, это ещё не всё. Я стала настаивать, а Марк растерялся. Он не мог вспомнить, что это за теория. Но если он так подробно об этом говорил несколько дней назад, а теперь не помнит, это же очень странно, да?
-- Да. Странно.
В это время заговорил Эрик:
-- А я, когда Ивица на меня посмотрела, сразу догадался, о чём она думает. И посмотрел прямо ему в глаза. И это был не мой отец, совершенно точно! У него глаза были даже не просто злые, а какие-то странные! Не такие, как у обычных людей.
-- А какие? -- спросил Симеон. Он был так увлечён картой, когда Ивица обратилась к Марку, что не успел заметить их обмен взглядами.
-- Ну... это сложно объяснить... Какие-то ненастоящие. Как будто стеклянные.
Элиза всё это время молчала, а потом тихо сказала:
-- Я знала, что с ним что-то не в порядке. Он не мог со мной нормально разговаривать, когда я к нему обращалась. Отвечал коротко и невпопад. Но я думала, что он просто очень устал после той битвы с призраками. Он же потратил много сил, пока защищал нас. Я думала, что он отдохнёт, придёт в себя и станет прежним.
У меня появились какие-то смутные догадки. Я спросила:
-- А кто-нибудь помнит, когда мы последний раз видели стеклянный шар Марка?
Все задумались. Я вспомнила, что он смотрел на шар перед сражением с призраками. Следующую ночь мы провели на болоте, а утром проснулись в густом тумане. И тогда Марк снова проверил свой шар и сказал нам, что никакой опасности нет. В то утро мы все заболели и вынуждены были выпить лекарство и лечь спать в самом начале дня. Все, кроме Эрика, которому не страшны никакие яды и инфекции. Поэтому Эрик в полном одиночестве до самого вечера дежурил и охранял наш сон.
После этого мы больше не видели, чтобы Марк смотрел на шар. Даже когда нам явно грозила опасность. А его поведение на перевале вообще никак не вписывалось в наши представления о герое и защитнике: он настаивал на том, чтобы мы на ночь глядя пошли по опасной тропе над пропастью, где нас поджидал камнепад. И никак не объяснил свои действия, хотя было очевидно, что все расстроены и удивлены его странной настойчивостью.
Теперь стало понятно, почему он вёл себя так необычно. Это был кто-то другой, а не Марк. Но первый ответ, до которого мы додумались, вызвал новые вопросы. Если это был его двойник, то где тогда сам Марк? Жив ли он? Может быть, ему нужна наша помощь?
Если его подменили, то когда? На этот вопрос было проще всего ответить. Для такой подмены нужно было застать его врасплох, а это было возможно только в тот день, когда мы все заболели. Марк и так был ослаблен после боя с призраками, а на следующий день, вместо того, чтобы восстанавливать силы и отдыхать, он лежал с высокой температурой и ничего не видел вокруг. Прекрасный момент для похищения!
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.