Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [8]

Владимир Гельман сформулировал все то же, что и Григорий Голосов, но гораздо лапидарней и менее эмоционально:

1991 — отказ от принятия новой Конституции России и проведения новых выборов органов власти, частичное сохранение в российской политике «правил игры», унаследованных от советского периода;

1993 — острый конфликт между президентом и парламентом, который привел к силовому роспуску Съезда народных депутатов и Верховного Совета России. Одним из следствий конфликта стало принятие новой Конституции, которая закрепила широкие полномочия президента страны и содержала немалый авторитарный потенциал;

1996 — выборы президента России, в ходе которых действующий президент Борис Ельцин был переизбран в результате несправедливой кампании, сопровождавшейся большим количеством злоупотреблений… В ходе кампании Ельцин предпринял попытку отмены выборов, роспуска парламента и запрета оппозиционных партий, но отказался от реализации этих планов;

1996–2000 — борьба различных сегментов элит за лидерство в преддверии выборов нового президента страны. Полная победа в этой борьбе преемника Ельцина — Владимира Путина, который смог максимизировать собственную власть в результате принуждения к лояльности всех значимых акторов…[19]

А теперь посмотрим, как это все выглядело юридически, попробуем перевести события на язык законов и процедур. И может оказаться, что не все так однозначно в оценках политологов. Или как минимум нужны некоторые уточнения.

Оба политолога утверждают, что в 1991 году имел место отказ (умышленный, непродуманный, легкомысленный etc.) от принятия новой Конституции и от проведения выборов. Так ли это? Была ли у Ельцина в 1991–1992 годах реальная возможность принять Конституцию и провести выборы? Вряд ли. Делая такой вывод, мы исходим из целого ряда фактов и обстоятельств.

Как известно, будучи народным депутатом СССР, Ельцин не был избран в Верховный Совет СССР и чудом вошел в него только потому, что ему уступил свое место будущий Генеральный прокурор России Алексей Казанник. Перспектив в союзном парламенте у Ельцина не было. Поэтому его дальнейшее движение к власти шло не на союзном, а на российском уровне и было основано на жестком противостоянии с Кремлем. 29 мая 1990 года он, лидер оппозиционной межрегиональной депутатской группы Верховного Совета СССР, в ходе третьего тура голосования перевесом всего в четыре голоса (535 голосами при кворуме 531) занял высший пост в России — стал Председателем Верховного Совета РСФСР. Дальше события развивались стремительно. 12 июня 1990 года I Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о независимости России, 16 июня 1990 года было принято постановление об образовании Конституционной комиссии для разработки новой Конституции России. Председателем комиссии стал опять-таки Ельцин, а его заместителем — первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов. К концу 1990 — началу 1991 года первый вариант проекта Конституции был готов, но рабочая группа разделилась примерно пополам по вопросу о форме правления в России. Одни поддерживали вариант с президентской республикой по образцу США, где все правительство формировал бы президент — глава исполнительной власти и где исключались бы вотумы недоверия правительству со стороны парламента. Другие были за то, чтобы главную роль при назначении правительства играло парламентское большинство[20].

7 февраля 1991 года Верховный Совет РСФСР принял постановление № 5&I–I «О мерах по обеспечению проведения референдума СССР и референдума РСФСР 17 марта 1991 года» о сохранении Союза ССР, которым предписывалось одновременно провести на всей территории России еще один референдум о необходимости введения поста президента России. 17 марта 1991 года 69,85 % российских избирателей высказались за введение в России поста президента. 24 апреля того же года Верховный Совет РСФСР принял законы «О Президенте РСФСР» и о выборах президента. 12 июня

1991 года Ельцин, набравший 57,30 % голосов, был избран Президентом и 10 июля 1991 года вступил в должность[21].

Так Ельцин был внесен на самый верх политической лестницы на руках Съезда и Верховного Совета РСФСР. Он был зависим от Съезда и до определенного времени не мог с ним конфликтовать. Он, например, не мог предложить народным депутатам переизбрать самих себя — сложить полномочия и назначить новые выборы. Сам же он не имел полномочий ни референдум назначить, ни закон о собственных выборах принять. Да и после выборов, даже став Президентом, он не мог принять Конституцию и закон о выборах. Кстати, в апреле 1992 года VI Съезд народных депутатов одобрил общую концепцию и основные положения проекта Конституции. И этот проект Ельциным был поддержан. То есть никакого отказа от принятия Конституции не было. Новая российская Конституция готовилась еще в недрах существующего СССР.

Нормальные конституции не делаются «на коленке». Новые выборы в новые органы нельзя проводить по старым правилам. На разработку конституций и правил нужно время. Да и как можно проводить выборы в еще неконституированные органы? В том, что Ельцин рискнул поступить таким образом в 1993 году — одновременно провести референдум по Конституции и выборы в новый парламент, предусмотренный еще не принятой Конституцией, — был огромный риск и известная доля политического авантюризма. Если сравнивать два главных поворотных момента в истории нашей страны прошлого века, то, наверное, у нас могут быть ровно такие же претензии к временному правительству, которое, объявив в феврале 1917 года Россию республикой, девять месяцев собирало Учредительное собрание и готовило проект Конституции. Россия 1917 года ровно также была не готова к мгновенному принятию новой Конституции, как и Россия 1991-го. Ельцин же, наоборот, форсировал, а не затягивал принятие Конституции. Другой вопрос, что в 1991 году, в отличие от 1917-го, уже был избран и действовал представительный орган, имевший учредительные полномочия. Этот орган был советским по форме, но совершенно иным по содержанию и целеполаганиям. И именно этот орган вместе с президентом разрабатывал Конституцию. Главный вопрос демократии всегда и везде — это вопрос процедур и достижения консенсуса, а не противостояния и политической склоки. Да, демократические решения принимаются дольше и сложнее, нежели авторитарные. Но в этом и состоит их основное преимущество — достижение согласия. И именно в этой точке Россия 90-х не удержалась в рамках демократических стандартов. Персональные авторитарные наклонности, вкупе с советскими стереотипами единоличного главы государства и неумением парламентариев договариваться, подорвали демократический процесс.