Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [77]

руководящей и направляющей роли КПСС высший представительный орган власти — Верховный Совет СССР — мог быть только марионеточным, искусственно сформированным законодательным органом, собиравшимся два раза в год на свои торжественно-парадные заседания для одобрения уже принятых решений (указов Президиума Верховного Совета) или формального, бездискуссионного голосования за полностью подготовленные законы. Поэтому реальных выборов при всей внешней избирательной свободе в этот период в стране не было. Выдвижение кандидатов происходило по разнарядке сверху по утвержденным нормам представительства (возраст, пол, профессия, образование, национальность, партийность), а само голосование было безальтернативным. Именно поэтому в словарях и в учебниках Верховный Совет не именовался парламентом, а парламентаризм и разделение властей отрицались как буржуазные учения и были заменены на теорию «Советов — работающих корпораций».

Но как только цели и задачи власти сместились в сторону демократизации политической системы и смены политического режима, ситуация изменилась кардинально. В рамках той же самой формы правления была немедленно проведена реформа избирательной системы, прошли свободные альтернативные выборы и был избран высший представительный орган власти, который только по названию ассоциировался с прежним Верховным Советом, но при этом отвечал основным признакам парламентаризма. Его называли парламентом со стеклянными стенами, поскольку все его заседания, дискуссии и голосования были прозрачными и доступными всему населению страны.

Равно как обратная смена целей и задач власти от демократии к авторитаризму в начале нового тысячелетия в рамках одной и той же демократической Конституции повлекла за собой всю цепочку авторитарных действий и результатов — через последовательное ограничение политической конкуренции посредством трансформации избирательного законодательства к формированию непредставительного зависимого органа, не способного выполнять парламентские функции, но по названию остающегося парламентом. Как уже говорилось, честные выборы автократы выиграть не могут, так как их интересы расходятся с общественными. Зато контролируемые выборы являются эффективным инструментом кооптации оппозиционных или псевдооппозиционных сил в контролируемые легислатуры. Они представляют собой некий форум, доступ к которому контролируется, где требования оппозиции не перерастают в акты противодействия режиму, где работа над компромиссами ведется без ненужного общественного внимания и где достигнутые соглашения будут подаваться облеченными в законную форму.

«Кормить и править» — вот формула автократии. Именно на таких принципах существовала советская номенклатура в условиях тотального дефицита и общего крайне низкого качества услуг. У нее был особый, обусловленный уровнем ее лояльности и местом в иерархии доступ к благам[340]. Это называется кооптацией элит для стабилизации политического режима. Кооптация элит предполагает включение элит более низкого уровня или потенциальных соперников в состав привилегированного класса. Одновременно создание институтов кооптации позволяет дробить оппозицию. Считается, что чем успешнее режим способен кооптировать элиты, тем выше вероятность того, что он будет существовать больший период времени. Чем в большей степени «правила игры», составляющие основу политического режима, позволяют кооптировать элиты более низкого уровня и потенциальных конкурентов правящей группы, тем в большей степени можно говорить о его способности поддерживать стабильность и давать отпор вызовам. Управление кооптированными элитами часто передается доминирующей партии.

Законодательные органы идеально подходят для кооптации. Правитель может выбрать группы, которым будет предоставлен доступ к потоку информации о выполнении соответствующих договоренностей и контроль над ними, для выстраивания основы лояльности режиму. Например, король Иордании Хусейн предложил «братьям-мусульманам» — умеренной исламской группе — влиять на образовательную и социальную политику в обмен на сотрудничество с режимом. Польские коммунисты неоднократно высказывались за участие некоторых католических групп в политической жизни. Так, в 1990 году бывший первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей (коммунистической) партии Эдвард Терек в одном из интервью сказал, что он вынужден был предоставить места в Сейме значительной группе католических депутатов в количестве 25 %. Это позволяло нам, продолжил Терек, «расширить политическую базу власти»[341].

Прямая передача диктатором материальных благ и привилегий своим сторонникам и создание ограниченных «придворных» органов государственной власти — малоэффективные средства для установления надежного и долгосрочного контракта между правителем и элитами. У обеих сторон есть возможности и стимулы его нарушить. Власть диктатора не будет ограничена институтами, которые он сам создал и укомплектовал. А членам правящей верхушки выгоднее занять место диктатора, нежели существовать за счет его подачек, которые, к тому же, он может в любой момент отобрать.