Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [114]
На практике подобное расширение полномочий государственных органов свидетельствует о превышении пределов вмешательства государства в отношения народовластия, о снижении самоограничения власти законом и в итоге о нарушении принципа правового характера государства [477]. Эффект вмешательства, достигаемый посредством неконтролируемого изменения правил организации и проведения выборов, многократно усиливается созданием специальной системы ограничения защиты избирательных прав.
Впрочем, дискриминационный характер права и персонифицированный характер правовых предписаний является еще одним типичным специфическим признаком авторитарного государства. Дискриминационный характер права означает фактическую невозможность формального равенства для всех социальных категорий населения, свойственную праву демократических государств. Авторитарное же государство, характеризующееся властью ограниченного круга лиц, предопределяет потребность в создании социальной опоры правящей группы[478].
В первой части книги мы подробно рассматривали вопрос о важности наличия в законодательстве перечня избирательных нарушений[479], о сопряженности такого перечня с законодательством, устанавливающим ответственность, и с проблемой реализации этой ответственности как основной формы защиты избирательных прав. Мы также говорили о том, как этот перечень появился в избирательном законодательстве в 1997 годуй как он был из него в 2002 году изъят. Изъят закономерно, поскольку запрограммированный избирательный результат невозможно получить без нарушений, а наличие их перечня сильно осложняет жизнь организаторам такого результата. Большинство из ставших уже обыденными избирательных «деловых обыкновений», являющихся, по сути, не чем иным, как грубыми нарушениями избирательных прав, активно практикуемыми в современной России, были отражены в этом перечне. Сохранись он в действующем законодательстве, ситуация с соблюдением избирательных прав вполне могла бы стать иной. Но все произошло так, как произошло, и, как мы понимаем, не случайно. Вместо перечня в законе осталась лишь общая отсылочная норма об уголовной, административной и иной ответственности без описания оснований. Но сокращением оснований ответственности дело не ограничилось. Перечень субъектов обжалования избирательных нарушений также претерпел изменения. В том числе права на обращение в Верховный Суд с заявлением в защиту прав значительного числа граждан была лишена Центральная избирательная комиссия.
Особый вопрос — обжалование нарушений, допускаемых кандидатами и избирательными объединениями. Обжаловать их может либо избирательная комиссия, организующая выборы, либо оппонирующий кандидат или партия. Не участвующие в кампании партии, иные общественные объединения, некоммерческие организации и, наконец, граждане лишены в этом вопросе права голоса. Они, к примеру, не могут защитить свое право на получение правдивой информации о кандидатах, обжаловать нарушения правил предвыборной агитации или, скажем, самостоятельно выступить против регистрации кандидата со скрытой судимостью. Единственное, к чему в конце концов, да и то по специальному решению Конституционного Суда, были допущены граждане, — это обжалование нарушений, зафиксированных на том избирательном участке, где они сами голосовали. С точки зрения законодателя, этим ограничиваются охраняемые законом интересы и права простых избирателей. Во всех остальных случаях заявителем может быть только специальный субъект. Тем самым выборы превращены в своего рода «междусобойчик», в котором даже государство практически полностью избавилось от обязанности по контролю за соблюдением принципа свободных и справедливых выборов.
Изначально статус избирательных комиссий в постсоветской России трактовался учеными как общественно-государственный или общественно-муниципальный. Действительно, порядок их формирования и деятельности существенно отличается от государственных органов. По определению, это специальный независимый коллегиальный орган, создаваемый для подготовки и проведения выборов депутатов представительных органов, выборных должностных лиц. Положение избирательных комиссий в системе органов государственной власти и местного самоуправления определено законом лишь в общих чертах. Только ЦИК РФ и избирательные комиссии субъектов Федерации определены им как государственные органы. Остальное отнесено к ведению субъектов Федерации. Но, несмотря на требование федерального законодательства, многие субъекты до сих пор так и не определили в своих законах статус территориальных избирательных комиссий и комиссий муниципальных образований. А там, где существует неопределенность, всегда есть самый широкий простор для бюрократического творчества в пользу его творца.
По мере централизации всей государственной жизни полномочия, роль и положения всех шести видов комиссий дифференцировались и изменялись, в первую очередь в сторону вертика-лизации системы, переноса центра тяжести к центру. Нарастали нормативно-распорядительные функции ЦИК, которая неуклонно превращалась в министерство по делам выборов. Перераспределение полномочий, в первую очередь контрольных, осуществлялось в ущерб нижестоящим комиссиям, которые все больше попадали в зависимость от соответствующих исполнительных органов власти. В результате установленный законом в общих чертах правовой статус избирательных комиссий сильно отличается от их реального статуса, но при этом он совершенно адекватен общему государственному тренду формирования специального государственного механизма, нацеленного на предотвращение политической конкуренции и удержание власти. С введением термина «единая система публичной власти» и фактического уничтожения независимого местного самоуправления реальный статус низовых избирательных комиссий будет окончательно встроен в эту систему. Комиссии с большой долей вероятности полностью превратятся в разновидность (подразделение) исполнительной власти по организации и проведению выборов.
