Выбор жанра - [15]

— Но вы же не поверите, если я скажу, что меня покусали пчелы и я две недели ждал, пока моя морда не придет в норму?

— Пчелы? — переспросил он. — Какие пчелы?

— Обыкновенные. Домашние.

— Разумеется, не поверю.

— Вот. А спрашиваете, почему я вру.

— Так. Очень интересно. Давайте с начала. И не упускайте подробностей.

Когда я закончил рассказ, декан глубоко задумался и озадаченно покачал головой:

— Невероятно. Но я склонен поверить. Знаете, что меня убедило?

— Что все хохотали?

— Нет. Религиозная община. Русская религиозная община в Грузии — такое не придумаешь.

— Переписать объяснительную? — предложил я.

— Идите занимайтесь. И давайте договоримся. Еще один прогул, и я подпишу приказ о вашем отчислении. И никакие подвиги на целине вам не помогут.

Он придвинул мою объяснительную и поставил размашистую резолюцию: «Принять к сведению. В архив».

Семестр прошел относительно благополучно. На зимние каникулы я съездил к матери в Ухту. Помятуя предупреждение Феофаныча, обратный билет взял на поезд «Воркута — Ленинград», который приходит в Питер в пять утра. Заеду в общежитие, оставлю вещи и к девяти успею на лекции. Так бы оно и было. Но часа в четыре, когда проводница разнесла чай и начала собирать белье, вагон вдруг сильно встряхнуло, накренило, внизу загрохотало, будто поезд не катился по рельсам, а скакал по шпалам. Потом еще раз дернулся и остановился. Свет погас, через некоторое время зажегся. Проводница сбегала к бригадиру и, вернувшись, объявила:

— Граждане пассажиры, успокойтесь, ничего страшного.

Как выяснилось, возле станции Мга задний вагон сошел с рельсов, начал стаскивать остальные. Наш вагон был четвертый с конца, на нем поезд остановился. Пострадавших нет, все живы-здоровы, не паникуйте.

Часа через два на соседний путь подали электричку, пересадили в нее пассажиров. Она двинулась в сторону Ленинграда, но ехала почему-то очень медленно, только в пятом часу дня вплыла под своды Московского вокзала. Никакого резона ехать в институт уже не было. Совесть моя была спокойна: я же не виноват, что такое случилось.

Но декан был другого мнения.

— Вот приказ о вашем отчислении. Я подписываю и передаю ректору. Это чистая формальность, но я должен спросить: в чем причина вашего прогула?

— Я не виноват. Понимаете, тут такое дело: поезд, на котором я ехал, сошел с рельсов.

— Как?! — взревел Феофаныч, ни на кого никогда не повышавший голоса, размашисто подписал приказ и вызвал секретаршу. — Передайте в ректорат. С меня хватит!

— Иван Феофанович! — взмолился я. — Я не вру. Честное слово! Я говорю чистую правду! Было крушение. Возле станции Мга!

— Вы говорите правду? Прекрасно. Езжайте на вокзал и принесите мне справку о том, что было крушение. Если через два часа вас не будет, приказ уйдет в ректорат. Все, идите.

На Московском вокзале я отыскал кабинет начальника и попросил дать мне справку о том, что поезд, на котором я ехал, сошел с рельсов. В доказательство, что я ехал именно на этом поезде, показал билет. Начальник как-то странно посмотрел на меня и велел обратиться за справкой в кабинет номер такой-то, по коридору прямо, последняя дверь слева. В кабинете без таблички, только с номером, за канцелярскими столами сидели два человека, курили «Беломор» и читали газеты. Тот, что постарше — «Правду», второй, помоложе, — «Известия». Оба не в железнодорожной форме, а в обычных костюмах. Выслушав мою просьбу, почему-то переглянусь.

— Зачем вам справка? — полюбопытствовал молодой.

Я объяснил: требует декан, иначе грозит отчислить.

— Надо же, какой грозный у вас декан! А на слово не верит?

— Ни в какую, — подтвердил я. — Уперся. Неси справку и все.

— Фамилия декана? — вмешался старший.

Я сказал.

— Должность?

— Декан — это и есть должность. Декан второго факультета.

— Какого института?

— Разве я не сказал? Технологического имени Ленсовета.

Пожилой вписал данные в конторскую книгу. Но почему-то не мои, а декана.

— Так что, дадим молодому человеку справку? — с иронией поинтересовался молодой.

— Не скалься, дело серьезное, — оборвал старший. Он написал на листке номер телефона и протянул мне. — Передайте декану, чтобы он позвонил по этому номеру.

— А справка? — спросил я.

Молодой усмехнулся:

— Ну что мы будем разводить формальности! Обойдемся без писанины. Гуляй, студент, гуляй!

Вернувшись в институт, я протянул Феофанычу листок с телефоном.

— Это — справка? — неприятно удивился он.

— Вас просили позвонить по этому телефону.

— Кто просил?

— Не знаю. Какой-то человек на вокзале. Он не назвался.

— Что ж, позвоним вашему таинственному незнакомцу. Почему бы и нет? — Он набрал номер и официально представился: — С вами говорит декан факультета неорганической химии Технологического института имени… Как? Да, я вас слушаю…

Не знаю, что ему говорили, но лицо у Феофаныча постоянно вытягивалось, он то и дело поправлял очки, сползавшие с почему-то запотевшего носа, повторял напряженным голосом:

— Да, понимаю… Нет, не настаиваю… Да, конечно… Все понял, спасибо. Желаю здравствовать.

Положив трубку, вынул большой клетчатый платок, сначала протер очки, потом лицо.

— Что сказали? — осторожно спросил я.