Выбор страсти - [93]

– Вовсе они не прекрасные, – снова возразила Блайт. – Впрочем, ты так восхищаешься ими, что я почти поверила в это. – Она села и со вздохом добавила: – Нана считала, что волосы такого цвета бывают только у шлюх. Возможно, она была права.

Захохотав, Рейдер схватил Блайт в объятия. Господи, какая же она еще девочка! Его маленькая девочка… Он посмотрел ей в глаза, чувствуя себя богатым, словно Крез.

– Кстати, эта твоя Нана случайно не ездит верхом на помеле?

* * *

Вся первая неделя супружеской жизни прошла в любовных утехах. Порой они забывали о еде, чем очень огорчали Франко, хотя подобная любовь к наслаждениям вызывала у него, как у истинного француза, огромное одобрение. Рейдер и Блайт взяли за правило по утрам приходить в укромную бухточку якобы для того, чтобы учиться плавать. По крайней мере, Рейдер называл это именно так. Иногда они рыбачили или взбирались на зеленые холмы осмотреть окрестности, нет – чего уж тут скрывать, – скорее, чтобы познать друг друга.

Не только Франко огорчало постоянное отсутствие Рейдера. Бастиану теперь приходилось работать за двоих: следить за кораблем, и присматривать за заложниками и командой, чтобы, не дай Бог, не возникло стычек с местным населением. Но самым ужасным было то, что ему приходилось ужинать наедине с Сигне Торвальд. Опасаясь ненароком изнасиловать ее, Бастиан начал приглашать за стол других пленников. При этом за трапезой Сигне едва поднимала глаза от тарелки. Она явно избегала общения с соотечественниками, чаще всего целыми днями пропадая в своей комнате или на отгороженной от сада веранде. После ужина Сигне быстро исчезала в конце коридора, оставляя Бастиана играть в шахматы с пастором или плантаторами. Где уж тут было сосредоточиться на игре, когда он только и думал о том, чем бы ему хотелось с ней заняться!

Признаться, Сигне страдала не меньше Бастиана. Стоило ей взглянуть на его квадратный подбородок, чувственные губы и широкие плечи, как в памяти сразу всплывали сладкие минуты, подаренные Бастианом тем вечером. Он вызывал в ней откровенную похоть, и Сигне просто-напросто боялась остаться с ним наедине, не ручаясь за себя. Никогда еще, даже с Йенсом Торвальдом, она не испытывала такой страсти.

Пылкая любовь Блайт и Рейдера делала ее еще более несчастной. Заметив, что с Сигне творится что-то неладное, соотечественники как-то за ужином пристали к ней с расспросами. Бастиан встрепенулся и пытливо уставился в ее глаза. Но Сигне быстро отвела взгляд, заверив всех, что с ней все в порядке, просто она плохо спит из-за ночной жары.

После ужина Бастиан отказался от партии в шахматы и подстерег Сигне в саду, представ перед ней во всей своей красе: мощный, широкоплечий, с пронзительными карими глазами и легкой проседью на висках. Сигне почувствовала, что ее начинает бить дрожь.

– Что с тобой происходит? – спросил он без обиняков. – Любой дурак заметит, что ты явно нездорова.

– Ничего, право же. Это просто жара… Я плохо сплю… – ответила Сигне, не поднимая глаз.

Бастиана вдруг осенило: а не отголоски ли это той ночи?

Наверняка она страдает из-за того, что вела себя слишком вольно. «Порядочная женщина скорее умрет, чем позволит себе не освященные церковью наслаждения», – вспомнились ему собственные слова. Что ж, он вовсе не желает ее смерти.

– То, что произошло межу нами той ночью… – начал Бастиан, подходя ближе.

Сигне вдруг разнервничалась и с хрустом сжала сплетенные пальцы рук.

– Пожалуйста, прости меня. Я вовсе не хотела оставить тебя таким… неудовлетворенным, – проговорила она, поразив Бастиана своей откровенностью. – Ты имеешь полное право злиться на меня. Женщина, которая берет и ничего не дает… – Сигне осеклась и смущено отвернулась.

Бастиан словно онемел, оторопело уставившись на нее.

– Я не должна была позволять тебе прикасаться ко мне, ласкать. Нехорошо было и убегать от тебя. Но это не слишком большой грех. Мне нельзя отдаваться тебе. Потом мне будет очень больно. – Сигне приложила руку к своей восхитительной груди. – Уже больно.

Господи, до этого момента Бастиан не понимал, что ему тоже больно. Что с ним происходит? Неужели Сигне желает его, как и он ее?

Нет, Бастиан решительно ничего не понимал. Судя по всему, она полагает, что это принесет ей страдание, но сейчас-то зачем отказывать себе в удовольствии?! Зачем избегать наслаждений только потому, что когда-нибудь они закончатся? Право, у порядочных женщин здравого смысла не больше, чем у морской губки. Дай им лишь немного радости, а они тут же начнут переживать о грядущих страданиях! Наверное, что-то отразилось на лице Бастиана, потому что Сигне попыталась проскользнуть к двери. Но он успел преградить ей путь и с удивлением увидел, что по ее щекам катятся слезы.

– Пожалуйста, – умоляюще произнесла она, переворачивая ему душу. – Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Я не смогу этого вынести.

Бастиан застыл на месте. Он не знал, как истолковать эти слова, а Сигне показалось, что в его взгляде мелькнуло отвращение. Она торопливо прошмыгнула мимо него. Бастиан даже не попытался ее остановить, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

Интересно, кого боится Сигне: его или себя? Как она может утверждать, что получит удовольствие от его ласк и в то же время отталкивать его?! Проклятие! Эти женщины, определенно, могут свести с ума! Бастиан зашагал к берегу. Похоже, скоро у него войдет в привычку плавать до изнеможения в холодном ночном океане.