Выбор страсти - [37]

– Боже мой, неужели это зубы какой-нибудь рыбы? – вежливо спросила Блайт, указывая на его устрашающий торс.

– Си, – кивнул гигант и, пристально посмотрев на девушку, представился с сильным акцентом: – Я испанец. Шарки. Видишь это, сеньорита? – он указал на острые зубы, затем поднял вверх два пальца, а другой рукой показал нож и со свистом рассек им воздух. – Акула. Два раза. Я убил два раза. Их зубы – теперь мои зубы.

Шарки убрал кинжал в ножны, довольный произведенным впечатлением.

– Зубы акулы оч-чень острые.

Блайт похолодела, когда он взял ее руку. Потом, видимо передумав, Шарки решил на себе продемонстрировать остроту зубов и, едва касаясь, провел зубом по своей руке. На коже сразу же показалась алая полоска крови. Сердце Блайт ушло в пятки.

– Острые, оч-чень острые, си? – Шарки протянул ей окровавленную руку.

Блайт часто заморгала, боясь только одного: вновь упасть в обморок.

– Си, сеньор Шарки. Действительно, оч-чень острые, – с трудом выдавила она, невольно пятясь назад.

Шарки зловеще улыбнулся, обнажив ряд огромных белых зубов, заточенных как у акулы. Блайт едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Приятно было познакомиться, – проговорила она и, обойдя Шарки, продолжила прогулку по палубе, уповая на то, что ее колени не настолько ослабели, чтобы подломиться в самый неподходящий момент.

Чувствуя тяжелые взгляды, Блайт остановилась и крепко ухватилась за поручни, уже сожалея о том, что добилась желанной свободы. «Возьми себя в руки», – приказала она себе. Совершенно ясно: этот бедняга наполовину сошел с ума после нападения акул. Блайт глубоко вдохнула морской воздух, чувствуя, как к ней постепенно возвращаются силы. В конце концов, ее отец тоже помешался от пережитого потрясения, однако ни для кого не представляет опасности, разве что для себя самого… и их благосостояния.

Успокоившись таким образом, Блайт отправилась дальше, но вскоре остановилась, привлеченная доносившимися откуда-то сверху криками. Задрав голову, она пыталась разглядеть, как матросы что-то там поправляли на главной мачте. Не прошло и минуты, как ее окружили ухмыляющиеся мужчины. Они наблюдали за ней, словно пауки за мухой. Неожиданно прямо перед Блайт возникло чье-то небритое, изуродованное шрамом лицо.

– Ты стоишь на дороге, девушка.

Блайт отпрянула в сторону и оказалась перед другой, такой же заросшей щетиной физиономией. Она торопливо опустила глаза, только сейчас заметив, что стоит в луже воды.

– Почему не работаете, проклятые лентяи?! – раздался грозный окрик.

Вслед за этим, расталкивая собравшихся, на палубе появился коренастый тип в темно-синем сюртуке и коротких панталонах. Он сердито взглянул на Блайт.

– Они драят палубу, а ты тут стоишь на дороге.

– Мне кажется, палуба и так достаточно чистая, – пролепетала девушка.

Какое-то время – это показалось Блайт вечностью – Бозун Дин рассматривал ее сквозь щелочки глаз, затем поднял короткий хлыст и со свистом рассек им воздух над головами матросов. Те тут же схватились за швабры и принялись яростно драить палубу. Блайт заметила на некоторых спинах свежие следы от удара хлыстом, и ее обуял ужас. Блайт собрала все свое мужество, чтобы вскинуть подбородок и гордо удалиться, поэтому не обратила внимания, как перемигнулись матросы.

Неожиданно перед ней возник Рейдер Прескотт и, протянув руку, коротко бросил:

– Пора.

Его теплая рука показалась для Блайт спасением. Эй хотелось поскорее уйти отсюда, чтобы не видеть этих свирепых лиц и алчущих ее тела глаз. «Слава Богу, – подумала она, – что мне не дано читать их мысли».

Неожиданно раздался такой душераздирающий крик, что у Блайт по спине пробежал холодок… Все, кто находился на палубе, тут же бросились на этот крик. Рейдер выругался и, сжав руку девушки, устремился вслед за матросами.

В кругу пиратов стояли двое. Они держали наготове кинжалы и злобно сверлили друг друга глазами. Блайт сразу узнала одного из них. Это был старина Вилли. Второй тоже показался ей знакомым: такой же седой и беззубый, как и его противник.

Судя по всему, он в чем-то обвинял старину Вилли. Из ободряющих криков команды Блайт поняла, что этого человека зовут Единственный Зуб и что большинство пиратов на его стороне. Она посмотрела на Рейдера, взгляд которого вдруг стал колючим и злым.

– Ты вонючий хорек, мерзкое отродье проститутки-сифилитички! Я убью тебя, убью! – вопил Единственный Зуб, и Блайт с удивлением обнаружила, что у него во рту действительно торчит только один зуб.

К ссорящимся подошел Бастиан.

– Что, черт возьми, здесь происходит? Убирайтесь отсюда! Это приказ!

– Он украл мои зубы! – горячился Единственный Зуб, вспарывая ножом воздух, как бы желая показать противнику, что пощады ему не будет.

– Что украл? – отшатнулся от него Бастиан.

– Мои деревянные зубы, которые я отобрал у того жирного англичанина. Он стянул их у меня и даже не отрицает этого!

– Они ему не нужны, – защищался Вилли. – Он не умеет с ними обращаться. Кроме того, у него есть свой собственный зуб!

– Я их хранил на тот случай, когда потеряю его, – огрызнулся Единственный Зуб.

Так драка произошла из-за деревянных зубов?! Это открытие шокировало Блайт. Господи, два плешивых, беззубых чудака, кажется, готовы убить друг друга из-за фальшивых зубов! Она огляделась и заметила вокруг возбужденные, жаждущие кровавого зрелища лица. Некоторые матросы с интересом посматривали в ее сторону, словно ожидая от нее какой-то особой реакции.