Выбор натуры - [46]

Счет времени Сараев потерял еще у Демида и теперь никак не мог определить, сколько в точности дней отсутствовал. Сбивали с толку тутошние внушительные перемены: крыши сараев во дворе были завалены листвой с орехов, платан за окном весь светился спелой фруктовой желтизной, и в холодном воздухе остро попахивало углем.

После завтрака, вспомнив о своем намерении – вернувшись, энергичней взяться за дело, он позвонил Борису, автору полюбившегося ему отрывка про «скучные места», и договорился о встрече в восемь вечера на автостанции при автовокзале – так пожелал Борис. Прощаясь с ним, Сараев рассеянным взглядом наткнулся на пятно, о котором за эти дни ни разу не вспомнил, и ему показалось, что оно стало заметней. Сгоряча он обрадовался – в его отсутствие мальчика-то уж точно здесь быть не могло, а значит, всё это бред и фантазии. Ведь так? Он отложил телефон и подошел ближе. Нет, не так. Зачем что-то домысливать? Если пятно стало заметней, значит, мальчик был. Значит, ему не важно, есть Сараев дома или нет, он приходит, когда ему хочется. И Сараев как будто увидел его, стоящего на кухне в пустой остывающей квартире. Эти мысли и вызванное ими видение не пришли, не пронеслись, а вспыхнули одним махом, и вот всё: он уже знал о мальчике чуть больше, чем секунду назад. И теперь от нового знания не избавиться. Сараеву стало тошно. Нет, нет, нет – надо проверить, надо выяснить раз и навсегда прямо сейчас: приходил мальчик, пока его не было, или не приходил. Сараев присел на корточки и уставился в пол, время от времени смыкая веки. Пятно то появлялось, то нет. Потом он стал смотреть не мигая, и – это было что-то невероятное! – одновременно видел его и не видел. По телу разливалась холодящая пустота. Всё его существо, казалось, вяло, тускло мерцало: есть пятно или нет? есть или нет?.. Вот он, его сумеречный ад – смотреть и не понимать: видит он или не видит. С корточек Сараев встал на колени, сел на пятки и прикоснулся к подозрительному месту ладонью. Оно показалось чуть теплее, чем пол вокруг. Ну вот зачем он это сделал? Чтобы теперь еще сидеть тут часами и сравнивать температуру досок?.. Медленно клонясь вперед, Сараев уткнулся лбом в проклятое место. Однажды он провел тут целую ночь. С тех пор всё запуталось еще больше. «Долго ты меня будешь мучить?..» – прошептал он.

В дверь постучали. Сараев медленно поднялся, неловко развернулся, переступил затекшими ногами. «Суббота, Староконный, Резцов», – вспомнил он.

– Погорельцев примешь? – спросил Резцов с порога.

Оказалось, прошлой ночью загорелась его мастерская. Пострадала та половина, где хранились холсты, подрамники, инструмент и прочее. В мастерской ночевал пьяный Корягин, он и вызвал пожарных.   

– Такие вот дела, – подытожил Резцов.

– А где Корягин? – спросил Сараев.

 Резцов дернул плечами.

– Не знаю. Пошел куда-то… Надеюсь, понятно, чья работа?

– Ты про пожар? Чья?

– А ты подумай.

– Слушай, ну нельзя так…

– Как?

– Вот так. Поджог – это и для Прохора чересчур. Ты ведь его имеешь в виду? – сказал Сараев, вспомнив, как в истории с приветом от мальчика сам первым делом подумал на Прохора. – Я тебе, кажется, уже говорил: такое озлобление ни к чему хорошему не приведет, это ненормально…

– А ему говорил? Убью суку! Вот найму какого-нибудь бомжа за пару бутылок, и проломит ему башку кирпичом.

– Это могло быть короткое замыкание…

– Даже если это Корягин заснул с сигаретой, всё равно это его работа. Во-первых, только ему это и выгодно. А во-вторых, не обязательно самому поджигать. Можно очень сильно этого хотеть. Ну и к этому еще что-то предпринять.

– Что ты имеешь в виду?

– Мало ли… разные существуют практики…

 Сараев удивленно смотрел на Резцова.

– То есть Прохор, по-твоему, пошел к колдуну?

– Откуда я знаю: пошел, не пошел. Может быть, он сам всему научился, хули ему еще делать целыми-то днями? Важен итог: перечисли мне людей, кого бы порадовало то, что случилось…

Сараев молчал. Спорить было бессмысленно.

– Ну а почему бы нет? – с раздражением произнес Резцов. – Колдовство, заговоры, порчи – все это существует тысячи лет… Ты же ничего об этом не знаешь.

– А ты?

– Кое-что. Достаточно, чтобы учитывать и такую возможность.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Может, еще скажешь, что ты такими вещами пользовался?

Резцов не ответил.

– И как? – спросил Сараев.

– Могу только сказать, что это работает. Во всяком случае, мне в свое время помогло. Ладно. Рано или поздно он за всё ответит. Я к тебе не из-за этого. То есть из-за этого, конечно, но по другому поводу. Помнишь, я говорил про его подругу с майдана? Она приехала. А деть мне ее некуда. В мастерской воды по щиколотку и свет отключен. Дома жена. В гостиницу возле вокзала сунулся – так там просто натуральный бордель, да и дорого. Я лучше те же деньги тебе заплачу. Будь другом – прими. Всего на две ночи.

– Ты же хотел их свести? – удивился Сараев.

– И сейчас хочу. А как? На Куликовом его уже несколько дней нет. Телефон не отвечает. Подвёз её к нему домой, так там сожительница шуганула, сказала, что он в отъезде. Пронюхал, видно. Вот только откуда? Кстати, интересное совпадение: горит мастерская, приезжает она, и его нигде нет. Так я зову?