Выбор или предназначение - [13]
— Цени, на что я пошёл ради тебя! Пришлось в кусты жгучки залезть. Правда, услышал немного. Осторожные, да и слухом хорошим не обделены. В общем, один из тех двуликих знакомым твоего деда оказался. Вроде, вместе работали когда-то. Болтали о каких-то формулах и заклинаниях, я ничего не понял. А, ещё про тебя что-то было… Ан Риннаван просил о тебе позаботиться, вот.
— Видимо, собеседник деда преподаёт в той академии, где мы с тобой учиться будем. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны без помощи нас не оставят, а с другой…
— Всё про тебя докладывать будут, — встрял Вирек.
— Да я итак ничего от своих скрывать не собираюсь. Просто… не хочу, чтобы другие знали, что я тоже двуликая. Дедушка говорил, что так проблем меньше.
— Он прав. Я слышал, что своих самочек они ещё как опекают… Да, засада. Хотя твой дедушка мог всю правду и не раскрывать, — предположил гном. — Я ж не всё расслышал.
— Может, и так. Мы с ним договорились, что для большинства будем изображать деда и приёмную внучку.
— Если честно, я сначала и сам так подумал. С виду ты обычный человек, даже запах обычный.
— Я что, воняю?!
— Нет! Ты что?! Пахнешь ты вкусно, как… обычная девушка, но которая следит за собой. Между прочим, и аура у тебя, как у человека. Если б не подсказка отца… а у него дар — видеть суть вещей. Мне, правда, он не передался… Зато никто лучше меня дома не разбирался в чистоте камней. Вот и пусть себе старший брат теперь локти кусает, что я уехал. Всё смеялся надо мной, глупый да глупый. А как отбирать камни для своих работ, так ко мне бежал. Хвастался потом перед родными, что никто лучше него в клане таких красивых украшений не делает, а обо мне и не слова. Я, конечно, на его славу и не претендую, но всё равно как-то обидно.
— Не расстраивайся. Вот в академии и блеснёшь талантами. Я вот ещё свои совсем не знаю.
— Ты что?! У тебя ж четыре стихии! Это круто!
— Было бы круто, если б я ими хорошо владела, — сокрушённо вздохнула я. — Думаешь, зачем я в академию еду? Дедушка, конечно, много знает, но не всё.
— Он с тобой едет, чтобы снова преподавать?
— Нет, конечно. Просто посмотрит, как я устроилась, и домой вернётся, — тут же печально опустила плечи. — Буду скучать… Я ведь никогда никуда не выезжала из дома и надолго со своими не расставалась.
— Я тоже. Но это здорово! — восторженно воскликнул Вирек. — Столько нового можно увидеть и узнать! А вдвоём нам не будет скучно. Ты ведь будешь со мной дружить?
— Буду.
— Вирек… это… Невероятно! Такая красота! — то шептала, то вскрикивала я, глядя на виднеющиеся с холма стены величественного здания академии.
— Дааа…
— Челюсти подберите, молодёжь, — рассмеялся ан Риннаван. — Ещё не то увидите. Сегодня в городе переночуем, а в академию с утра отправимся. Всё равно вечером вступительные испытания не проводят.
Дедушка еле сумел увести нас с холма, куда мы с Виреком недавно с трудом вскарабкались, чтобы впервые увидеть место, которое совсем скоро станет нам вторым домом.
— Ну, и громадище! — сбегая вниз, пыхтел гном.
— Представляю, какая она вблизи!
— Ага! А представь, сколько в ней народу учиться! Это ж…
— Москва-сити!
— А? какое «ссити»? — резко затормозил Вирек.
— Ой! — тоже притормозила я, поняв, что снова выдала странно знакомые, но совершенно непонятные слова. — Фу! Не обращай внимания. Это просто… набор звуков. Только что придумала… Бежим лучше скорее за дедушкой. Видишь, и твой отец сердится, что мы задерживаем караван. Он ведь только из-за тебя свернул с первоначальной дороги.
— Вот ещё, — отмахнулся парень. — Просто решил повыгоднее остатки товара продать.
— Дурень ты, Вирек! Товар он мог продать и в другом месте. Любит он тебя, вот и пошёл наперекор всем. Решил успокоить отцовское сердце и чадо непутёвое до места доставить.
— Скажешь тоже, — зарделся Вирек.
А то я не вижу, как он расцвёл от моих слов. Одно дело самому догадываться, другое, когда и остальные твои выводы подтверждают.
Трактир, в котором мы остановились, был уже битком набит разным народом. Хозяин заведения шепнул, что нам просто повезло, что нашлись свободные комнаты.
— В это время приём в нашу академию начинается, — поделился он, пока мы ждали освободившегося столика. — Все трактиры в городе просто трещат от наплыва посетителей. Нам то в радость, сразу такой доход, а вот самим приезжающим — головная боль, как устроиться. Сегодня вот чуть спокойнее, а два дня назад вертелись и днём, и ночью.
— Значит, приём начался пару дней назад? — вставил вопрос дедушка.
— Ну, да. Традиционно первыми приезжают люди и горцы, а потом уж и все остальные. Вы вот, гляжу, припозднились. Хотя, разницы ведь никакой, хоть когда прибудь, всё ж всё одно зависит от силы дара. А мы гордимся, что наша академия одна из сильнейших!
— А я слышал, что трактирщики зачастую недобрым словом поминают студентов, — хмыкнул в усы отец Вирека.
— Что есть, то есть, уважаемый, — с улыбкой ответил ему трактирщик. — Студенческая братия иногда и натворить бед может. Мы ворчим по привычке, да и то, в праздники, когда молодёжь «на волю» выпускают.
— Так в академии всё ж пропускной режим соблюдается? — снова прощупал почву ан Риннаван.
И снится мне уж совсем невероятное, будто бы я беременна. И чувство такое интересное, словно внутри маленький комочек света, живой, тёплый. Такое счастье охватило. И боязнь проснуться. — Нравится? — словно прошелестело вокруг. — Да, — а что ещё можно было ответить. — Поменяемся? — ехидно. — Да, — не совсем понимая о чем, прошептала я. И в тот же миг, будто сотни игл вонзились во всё то, что представляла собой я. Казалось, меня вынимают, вырезают, выдёргивают из тела. Попыталась кричать, но звука не было. И когда вокруг стала сжиматься тьма, со всех сторон ко мне потянулись миллионы лучиков света, тёплого, живого и…я проснулась.
Поиграем в жмурки? Попробуй угадай, кто я и где. А я попытаюсь узнать, почему удостоилась столь пристального внимания странного студента.
История о любви трёх предназначенных друг другу драконов, которые стали силой друг друга. Ну, и немного Академии магии.
Я бежала, не останавливаясь, чувствуя, что меня настигают. Это страшно, когда понимаешь, что попасться, равносильно полному уничтожению. Видела, как это произошло с другими, столь же невинными людьми, которых и знала то всего чуть больше недели. А потом вдруг всех без разбору стали уничтожать.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.