Выбор - [3]

— Разве во дворце мало Защитников? Двое день и ночь охраняют княгиню, ночуя под дверью. После загадочной смерти Алексии Князь пристально следит за безопасностью семьи.

— Махаррон, Любомира не Алексия. Несмотря на всех рожденных детей, она крепка, красива и по-прежнему весьма… любвеобильна. Возможно, Богомил как раз и опасается Защитников у дверей опочивальни.

— Затолан, не мели ерунды! — одернул тин Хорвейга Настоятель.

— В любом случае, Киррана сможет охранять и внутри покоев. Это гораздо безопаснее. Особенно сейчас, когда акианцы делают все, чтобы завладеть нашей частью Ожерелья Киаланы.

— Хорошо, но это-то здесь при чем?

Махаррон потряс грамотой, и с исписанного вычурной вязью листа посыпалась золотая пудра.

— Мне кажется, Князь желает взглянуть как будет смотреться твоя внучка на светском приеме. Ты же знаешь, как Любомира любит праздники? Кирране придется повсюду ее сопровождать и быть достойной сего высокого положения. Подозреваю, это своего рода испытание, ведь для многих не секрет, что твоя внучка выросла в деревне и не получила соответствующего воспитания. Мы должны их приятно поразить, — советник с видом заговорщика понизил голос. — К счастью, она достаточно хороша, — победно продолжил он, наблюдая как недоумение на лице Настоятеля сменяется сомнением. — Подозреваю, если Киррану принарядить, она превзойдет красотой и статью половину придворных барышень, но этого, конечно, недостаточно.

Затолан многозначительно глянул на Махаррона.

— Хм… и что я должен делать?

— Ты совсем одичал в своем Ордене?

Затолан едва скрыл довольную улыбку.

— Может, у меня просто никогда не было дочери? — огрызнулся глава Северной Башни, все еще хмурясь.

Ему страсть как не хотелось выпускать Киррану за пределы стен цитадели. Воспоминания о «Большой Охоте» до сих пор отзывались колотьем в сердце. Но не отказывать же Князю в такой мелочи? Он поиграл желваками.

— Манеры, танцы, наряды?

Затолан согласно кивнул.

— И где я возьму учителя танцев? А портного? Махаррон обвел рукой кабинет, намекая на Орден в целом. — У меня нет времени ехать в столицу и заниматься поисками и проверками. И совсем нет желания пускать сюда какого-то хлыща с улицы. Среди этих портных в кого не плюнь, попадешь в акианскую морду. Да стоит ком только прознать, и мы будем без конца сбрасывать со стены шпионов!

Глава Защитников все больше раздражался.

— Примутся шнырять, да вынюхивать, и это в то время, когда идет подготовка курсантов, которых придется отправить к границе с Изломом. Ты видел последнее донесение?

— Еще нет. Как только прибыл, сразу к тебе. Но Князю пришло письмо, про черный туман. Что-то еще случилось?

— От Дальней заставы отправляли ратников, те вернулись с половины пути, рассказав, что теперь к Храму-Киаланы-у-Излома не подобраться. Его уже отрезало от остальной пустоши. Неизвестно, что сталось с обитательницами. Невозможно передать им припасы, хорошо, что основная поставка была еще до наступления холодов.

— Святые стены охранят жриц от чудовищ хоть бы и до весны. Если будут экономить, припасов хватит. Источник внутри у них имеется. Если и стоит переживать, то только за их разум.

— Верно, но только в том случае, если весной туман схлынет. Мы с Агилоном всю ночь корпели в архиве. Об этом явлении упоминается единожды. Около двухсот зим назад случилось нечто похожее. Туман накрыл пустошь целиком, но в старых записях нигде не сказано, как с этим бороться.

— Махаррон я не хуже тебя знаю историю. Хотя на наш век пришлись лишь отголоски, но официально последнее чудовище, из волны порождений, вышедших из Излома, было уничтожено всего лет как двадцать назад.

— К тому моменту уже давно все прекратилось, черный туман схлынул, а Излом затих. Новые твари больше не являлись, а добивая разбежавшиеся остатки по лесам, мы так и не смогли разобраться, что же произошло и почему все закончилось само по себе. Орден несколько лет проводил исследования на месте. Я уже седмицу изучаю записи, пытаясь понять. В том числе и те, которые сделали Хранители. Ни один Защитник, из тех, кто приблизился к Излому так и не смог вернуться, чтобы рассказать об увиденном. За ними посылали и простых людей, но…

— Ты хотел сказать, отребье из каторжников, приговоренных к смерти?

— Не только. С ними на расстоянии ходили и обычные ратники из добровольцев. В последний раз тех и тех пятеро — всего десять человек. У ратников были добрые луки. Вернулся только один, да и тот повредились мозгами. Лекари пытались что-то добиться, но тщетно. Хотя, в момент просветления удалось узнать, что каторжники на подходе к Излому побежали, и их пришлось застрелить. Затем два ратника вызвались пройти дальше и глянуть — там вроде как тело обнаружилось или какой-то предмет. Их привязали на веревку, но один сумел развязаться и сиганул в Излом, только его и видели. Второй вернулся, но набросился на товарищей и чуть ли не зубами вырвал им глотки.

— А тот? Который спасся?

— Деру дал заранее, так и бежал без остановки, пока к своим не вернулся, а того, кто за ним гнался, пристрелили с дозорной башни на всякий случай, чтобы заразу дозволили.