Выбор - [9]
Вспышка угасла, она бессильно уткнулась лбом мне в грудь, стоя на коленях и тихо качаясь. Молчу. Говори… Все говори… Ты заслужила. Чтобы тебя просто слушали. Не пытаясь заткнуть или успокоить очередной ложью.
— А я тебя ждала, все равно ждала… Каждый вечер жду… А ты… Знаешь, хочу тебя возненавидеть, всем сердцем. Как совсем недавно всем сердцем любила… Я отдала тебе все, все… И хочу забрать все у тебя… Это было бы справедливо!
Да, девочка. Это было бы справедливо.
— Хочу, хочу, хочу тебя ненавидеть! Ты не можешь, не смеешь так со мной… Со мной… Господи…
Солнышко… Не надо. Мы что-нибудь придумаем… От этой растерянной мысли меня передернуло… Что-нибудь…
— Зачем ты тут сейчас? Зачем? Испугался, что пойду к твоему дяде? Успокоить пришел? Сказать, что вот еще немного, еще неделя или две? Опять меня хочешь отправить к родителям с глаз подальше?
Надеюсь, она не заметила, как я напрягся при этих словах. Отлично. Теперь я хоть примерно знаю, в «когда» попал.
— Не бойся, милый. Не пойду я никуда. Для этого надо быть не мной. А я…
И она просто зарылась лицом мне в грудь, чувствую жар ее тела и как рубашка становится мокрой там, где прижалось заплаканное лицо. И безотчетно обнимаю ее, осторожно и бережно, всерьез опасаясь, что Роберта сейчас просто растает, исчезнет. А я очнусь дома, в своей постели. Эта мысль отозвалась болью, тоской, я не хочу. Слышишь меня, ты, кто все это устроил? Я не хочу. Берта… Не исчезай, прошу… Усаживаю ее рядом поудобнее, она робко обнимает меня и голова ложится на мое плечо. Затихает. И просто сидим.
— Клайд… — тихо так прошептала, — почему ты молчишь?
О, да… Ты привыкла, что в таких случаях сразу начинаются ласковые успокаивающие слова, обещания, оправдания, все вот-вот наладится, ещё только неделю подождать… На мгновение порадовался, что она сейчас не видит мое лицо, глаза… И прежде, чем я успел подумать и взвесить…
— Хочешь и далее выслушивать оправдания, обещания, просьбы подождать? Прочую ложь?
Отчетливо вздрогнула от этих жестоких безжалостных слов. Они подвели черту — все было ложью.
Глава 4
Да. Она поняла это быстрее, чем я осознал, что именно произнес. Но уже поздно, слова сказаны. Почувствовал, как она напряглась, замерла. Что теперь… Берта медленно высвободилась. Не мешаю, не пытаюсь удержать. Жду. Что она скажет? Сделает? Предпримет? А если сейчас просто на дверь укажет? Велит уйти и больше не возвращаться? Что тогда делать, что ей сказать? Нет. Нет, Роберта, я не уйду. Слышишь? Понимаешь это? Я — здесь. И я — не уйду! А она просто молча смотрит. Какое же у нее бледное заострившееся лицо, губы приоткрылись, словно что-то хочет сказать, задрожали… Закусила их, пытаясь сдержаться… Устала, как же она устала от всего этого… От лжи. От неизвестности. От одиночества и безнадежности. И теперь, услышав, что тот, кого она до сих пор безнадежно любит, лгал ей все эти страшные месяцы — она просто молчит.
— Не прошу прощения. Это то, что было.
Молчит.
— Более лгать тебе не хочу и не буду.
Серьезно? Тогда признайся ей, кто ты. Решишься? Нет. Нельзя.
— И вообще… Берта… Пошли погуляем. Хочешь?
Встаю и протягиваю ей руку. Она молчит. И просто смотрит мне в глаза. Серо-голубые бездонные озера. В них можно утонуть… Утонуть… Стискиваю зубы и отгоняю непрошенное. Руку не опускаю.
— Ну же, девочка… Вставай. Идем, — а называл ли он ее так? Не знаю и не хочу знать…
Порывисто вздыхает и отворачивается к стене, сжав руки на груди.
— Зачем ты играешь со мной, Клайд… Ты жестокий. Очень. Если бы я знала… Или хоть догадывалась…
— Нет, Берта. Игры закончились. Все, что было до сегодняшнего вечера — закончилось. Так я решил.
Что я несу? Все только начинается. Но что ещё я могу сейчас сказать этой измученной девочке, что?
— Клайд, Клайд… Я не понимаю тебя… Я уже ничего не понимаю… — Роберта прижала ладони к лицу, снова начала тихо всхлипывать.
— Ты сказал, что все лгал. Ты признался.
— Да.
— Но ведь… Зачем… Клайд, не мучай меня, умоляю… Скажи, зачем все это… Ты пришел, когда я не ждала. Нет… Нет… Я ждала. Сидишь со мной… Я вижу, ты не такой как всегда. Я не вижу любви в твоих глазах. Но… — она запнулась, не находя слов, — я не знаю. Твои глаза, они другие… Ты признался… Зачем? Ты пришел попрощаться, расстаться, бросить меня окончательно?
— Послушай меня, Берта, — я должен ее поднять, должен. Я не могу смотреть в это кроткое бледное лицо. Не могу смотреть в эти широко распахнутые глаза, подернутые сдерживаемыми из последних сил слезами. Хочу зарыться в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, вдохнуть их запах… И сказать ей правду… Нет. Нельзя.
— Если ты хочешь знать, что я чувствую к тебе, то этот вопрос не ко времени, Берта. Ты не видишь любви? А что ты видишь?
Говори с ней, говори. Дай ей высказать все. Не в этих страшных письмах, что ты побоялся открыть дома. Глядя в глаза.
Роберта осторожно и робко взяла мои ладони в свои. И прижала их к лицу. Горячие такие щеки. И бледные. Такие бледные. И глаза горят нездешним светом. Ее лицо в моих ладонях…
— Ты здесь. Не понимаю, почему. Ты уже очень давно так надолго не приходил. Ты никогда так не говорил со мной. Меня это радует. И пугает. Из твоих глаз исчезло равнодушие, они такие… Странные… Дай мне посмотреть в них…
Посвящается Дине Дурбин - актрисе, певице. Жене, матери, хозяйке дома. Просто человеку. Ее история потрясающа, необычна, во многом уникальна. Этот рассказ - мой скромный посильный подарок ей и тем, кто помнит. Для лучшего понимания рассказа стоит знать биографию Дины хотя бы поверхностно.
Фанфа по манге/аниме "Naruto". Не-канон. Попаданец. МС. Большое количество нецензурной лексики в прямой речи главного персонажа. Присутствуют сцены насилия и убийства. 1-ая часть фанфы закончена.
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..