Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов - [68]

Такое «представительство» не устраивало «оппозицию», и члены Совета это поняли. Они даже не стали оглашать свой план, и в последующие дни попытались создать новый документ: «Способы, которыми, как видитца, порядочнее, основательнее и тверже можно сочинить и утвердить известное толь важное и полезное всему народу и государству дело». Князь Голицын и его коллеги сделали еще один шаг навстречу оппозиции. Они предложили, чтобы «шляхетство» избрало бы «единосердечным согласием… годных и верных отечеству людей от дватцати до тритцати человек и утвердили б их письменно так, что оне внизу написанным порядком к ползе отечества сочинят и утвердят, и то имеет вечно твердо и нерушимо быть».

«Внизу написанный порядок» подразумевал создание чего-то вроде Учредительного собрания из 20–30 человек для сочинения нового государственного устройства, куда могли бы приглашаться не только дворяне, но и представители других сословий (духовенства, купечества и «от всякого чина») при обсуждении дел, касающихся этой группы. Сами депутаты должны были иметь «от своего чина выбор и верюшие письма за руками».

Но если приглядеться к содержанию этого документа, то можно увидеть, что и эта уступка была весьма относительной. Во-первых, только Верховный тайный совет имел законодательную инициативу на весь период составления нового законодательства. Во-вторых, депутатов еще предстояло выбрать с участием всех дворян империи.

Сколько бы ушло времени на «избирательную кампанию» при понятных технических трудностях и обычном «нетстве», т. е. уклонении дворян от вызова в столицу на очередную тягостную службу? И в-третьих — новые законы должны были последовательно и единогласно приниматься сначала депутатами, затем Сенатом и… самим Верховным тайным советом. Таким образом, «верховники» гарантировали себе решающую роль в управлении. Но это означало, что они не смогли договориться с оппозицией в главном вопросе о власти.

С другой стороны, при взгляде на «проект 364» и другие «прожекты» с точки зрения нашего современника, хоть немного знакомого с проблемой становления более «демократической» политической системы, нельзя не заметить некоторой невнятности предлагавшихся мер. Как, например, можно и нужно было организовать выборы в собрание из 100 «персон» по всей стране? Кто мог избирать и избираться? Перед кем такой избранник отвечал бы? Какие именно вопросы были бы в компетенции такого собрания и как его деятельность сочеталась бы с практикой «общего совета» с генералитетом и шляхетством? Как разграничивались бы его полномочия с «Вышним правительством» и императором, о котором проекты вообще не считали нужным упоминать?

Но кто же решал судьбу империи в зимней Москве 1730 г.? Там присутствовало примерно 2/3 «чинов» первых четырех классов (74 чел.), т. е. те, кто реально держал в руках власть в стране. Кроме «генералитета», в спорах участвовало еще около 500 дворян низших рангов — они оставили свои подписи на проектах и засвидетельствовали знакомство с «кондициями».

Сейчас мы располагаем сведениями о чине и служебном положении большинства дворян (85 %), подписавшихся под «проектом 364»; известны также возраст и имущественное положение примерно половины из них. Эти данные дают возможность представить «коллективный портрет» участников «проекта 364». Из 318 человек, чины которых нам известны, 58 % принадлежали к среднему звену по Табели о рангах: полковники и коллежские советники, подполковники, майоры и коллежские асессоры, капитаны. Из лиц с известным нам возрастом (127 из 185) 69 % составляют люди зрелые и пожилые (51 чел. в возрасте 41–50 лет и 76 в возрасте 51–60 лет). Почти половина из тех, данными о чьем землевладении мы располагаем (73 чел. из 153), обладали имениями с количеством крепостных от 101 до 500 душ, у 32 чел. было более 500 душ, у 39 — менее 100 душ, у 9 чел. вотчин не было.

Получается, что в оппозиции Верховному тайному совету были те, кто составлял «становой хребет» российской государственности — опытные и зрелые (с осторожностью можно сказать, что и не самые бедные) офицеры и чиновники, занимавшие средние командные должности в армии и государственном аппарате. Заметно меньше представлена дворянская молодежь, зато довольно высока доля отставных — 26 % (78 из 303 участников с известным нам служебным положением).

Среди них были посланные в свое время за границу «пенсионеры»; капитаны и лейтенанты нового флота; боевые офицеры, заканчивавшие карьеру на мирных должностях провинциальных воевод. Рядом стоят имена верных денщиков Петра I и проворовавшихся чиновников. В центр событий попали вызванные на смотр армейские офицеры и другие «командированные» — ожидавшие новых постов бывшие прокуроры или назначенные Сенатом для сбора недоимок в провинциях офицеры. Уничтожавший власть императора проект подписали чины московской полиции во главе с обер-полицмейстером, а вместе с ними — начинавшие карьеру камер-юнкеры. Рядом со старинными чинами «стольников» и «жильцов» подписи ставили представители иного поколения — обучавшийся в Париже и прикомандированный к Академии наук (и одновременно — французский шпион) Алексей Юров и «архитектурного и шлюзного дела мастер» Иван Мичурин.