Вяземская Голгофа - [37]
Удары посыпались градом. Собрав последние силы, Ксения смогла подняться на ноги. Девчонка, прихватив сидор, пустилась наутек. Ксения огляделась. Пистолет валялся у неё под ногами на самом виду, и она подняла его. Не целясь, Ксения наугад выпустила две последние пули в сторону грязного драпового пальто, которое уже приближалось к углу черненькой баньки. Ещё миг – и девчонку скроет кривой угол ветхого строения. Она упала навзничь, словно налетев на преграду. Тонкие ноги, обутые в тяжелые, не по размеру огромные башмаки, взлетели вверх. Сидор отлетел в сторону. Старшина Пеструхин наклонился, ухватил девчонку за полы пальто. Он держал её на весу, как сломанную куклу.
– Не стреляй, Ксения! Свои! Товарищ старший лейтенант поймал девку-то! Эй, колхозники! Идите на опознание, а то вдруг не она?
Пеструхин перехватил девчонку поудобнее, под мышки, понес обратно к стогу. За ним следовал Соленов. Он на ходу подхватил сидор и передал его Ксении.
Смурные, перепачканные лица колхозников, странно багровое лицо Соленова, отрывистая речь Гуселькова, понурые фигуры хозяев подворья – всё виделось Ксении будто во сне.
– Овин едва потушили…
– И баня Карпатовых…
– А мой-то дом! Мой дом! Уж и его поджигать наладились! Да она не одна была! Не может быть, чтоб одна!
– Мы её отправим в Москву, в комендатуру, для допроса. Пеструхин, определись с конвоем. Назначь двоих конвойных. Кто председатель сельсовета? Надо определить место заключения для диверсантки. В погреб её до утра.
Огонь, подобно огромному рыжему петуху, взметнулся над кривобокими заборами, осветил зарницей серые деревенские задворки, расправил огненные крыла. Истошно завопила баба. Слитно зашлепали по жидкой грязи несколько десятков ног. Соленов, Гусельников, бойцы – все побежали следом за селянами в сторону пожара. Пеструхин выпустил пленницу из рук.
– Пристрелить разве тебя? Дед, давай-ка сюда твою берданку. Что, она у тебя заряжена?
– Один только заряд… – успел проговорить дед.
– Убей меня, тварь! На-а-а! – закричала девчонка, распахивая на груди пальтецо. Под ним оказалась обычная гимнастерка с тусклой бляшкой эмалевого значка на левой стороне груди.
– Я – комсомолка! Видишь?!
– Ты – дура! – Пеструхин сплюнул в грязь и, оттолкнув девчонку, направился к Ксении. – А вы что стоите? Там ваши селяне пожары тушат.
– Да мне козу доить…
– Да мне картошки из погреба достать. Ты ружье-то возьми, батюшка. Лучше пристрелить, не то её на вилы поднимут.
Старики отводили глаза, а девчонка каталась в грязи. Тощее её тело страшно изгибалось. Казалось, ещё миг – и переломится, как сухая ветка.
– Тебе бы окропиться святой водичкой, – устало проговорил Пеструхин.
Девчонка шипела и плевалась. В её темных растрепанных волосах запуталась солома. Драповое пальтецо покрылось слоем влажной глины. На солдатских башмаках налипли рыжие комья. Если б она и решилась сейчас бежать – вряд ли бы ей это удалось.
– Как есть бесноватая! – прошамкала старуха.
– В храм её, к батюшке! – подтвердил дед.
– Я комсомолка! – повторила девчонка. – А вы… Контра! Эх, налетит на вас вражеская эскадрилья! Я видела крылья со свастикой! Видела!
Словно услышав её слова, небо над дальним лесом ожило, покрылось частыми черными росчерками, послышался отдаленный рёв, словно где-то у кромки горизонта гневался разбуженный хищник. Звук был едва различим за ревом недальнего пожара. Над кронами ближнего леса росли силуэты вражеских бомбардировщиков.
– Тяжелые идут. Москву бомбить, – проговорил Пеструхин.
– Нет, – отозвалась Ксения. – Посмотри, дядя, у них шасси не убираются. Это юнкерсы. Я их научилась различать. У них тяжелых бомб нет, зажигалки только.
– Ой-а! Над нами каждый день летают! Ой-а! А мы-то боимся – вдруг да и не донесут, на нас сбросят! Ой-а! А вопят-то они страшно, не хуже, чем эта вот девка! Ой-а! Старик, полезай в погреб-то!
Старуха, причитая, моталась по двору. Она выволокла из сарая козу, потащилась за загородку, на огород. Там темнела дощатая дверь погреба. Ксения и Пеструхин смотрели на небо, а немецкие летчики уже включили сирены. Они не собирались нести свой страшный груз до Москвы.
Пеструхин кинулся прочь со двора.
– Куда ты, дядя?
– Лезь в погреб! Мне надо тут… дело!
Он сгреб девчонку в охапку.
Сидение в погребе – не лучшее из занятий, особенно если очень хочется есть. Где-то очень далеко выли сирены юнкерсов, глухо гремели разрывы и земля содрогалась, будто силясь сдержать рвотные позывы, и не извергать на поверхность, на поживу смерти, нашедших убежище в её щелях и складках. Ксении хотелось есть, и она развязала вещмешок. Хлеб и сало нарезала на коленке и предложила хозяевам, отведала сама. Старуха возилась в темноте, гремела миской, плескалась в воде. Наконец у Ксении в руке оказалось что-то твердое, длинное и влажное.
– Это морковь, – сказала старуха. – Грызи.
Морковь оказалась сахарно-сладкой, но быстро кончилась.
– Теперь мне лучше, – заверила старуху Ксения и для приличия справилась о старике, который всё время их пребывания в погребе не подавал признаков жизни.
– Да он спит, – пояснила старуха. – Глуховат, глуповат – всё нипочем.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Центральная фигура романа известного писателя и журналиста Бориса Сопельняка – русский офицер и эмигрант Борис Скосырев, совершивший государственный переворот в Андорре. Участник Гражданской войны в России, он невольно вовлекается в гражданскую войну в Испании и оказывается между молотом и наковальней: с одной стороны фашисты, с другой – республиканцы. Через судьбы своих героев автор раскрывает трагическую историю военных конфликтов середины 1930-х – начала 1940-х годов.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…