Вяземская Голгофа - [38]
Помолчали.
– Наверное, диверсантка сбежала, – проговорила Ксения наобум.
– Да она не диверсантка. Из этих мест. Сумасшедшей Петровны дочь. Припадочная.
– Так она знакома вам? – оживилась Ксения.
– Да что с ней знакомиться, с припадочной-то? Из соседней деревни они. Двадцать верст в глубь болот. Там дикие места, скучные. Люди в церкви не ходят. Ад у них в душах. Лихоманка многих донимает, бесноватость.
– Если бы я верила в ад и рай, то, пожалуй, сочла бы это место адом, – тихо проговорила Ксения. – А моя мама ходит в храм. Её не переделать.
– А ты не веруешь? Комсомолка?
– Я учусь в вузе, изучаю языки, обществознание. Думаю, Бога нет.
Темнота задвигалась. Ксении почудилось, будто старуха крестится.
– Трудно тебе будет, – снова заговорила хозяйка. – А мне-то! Едва дышу. И ты терпи.
– Это вы потерпите, бабуля. – Ксения постаралась вложить в свои слова как можно больше сердечности.
Они выбрались наружу. Вечер встретил их жалобным воем и усилившимся запахом гари. Деревня оказалась освещена с обеих сторон яркими сполохами пожаров. Жидкая грязь, подсвеченная живым огнем, блестела подобно застывшей смоле.
Старик, подхватив лопату и вилы, потрусил в сторону пожара, а старуха поплелась следом за Ксенией в сторону Смоленской дороги, туда, где осталась полуторка. Команда была уже в сборе. Полуторку вывели с вязкого проселка на твердое дорожное покрытие. Гусельников в полный голос препирался с Соленовым о прекращении поисков Ксении.
– Я тут. – Ксения погладила ладонью влажный борт полуторки. – А где девушка, диверсантка, припадочная?
– Сбежала! – рыкнул Гусельников. – Правильное слово – припадочная. И это хороший урок для бойцов. Коммунистическая сознательность поможет нам сохранить рассудок. Дело Сталина-Ленина требует ясного ума и железной выдержки. В машину, товарищи!
– А где Пеструхин? Где дяденька? – пролепетала Ксения.
– Не нашел вас на том месте, где оставил. Теперь ходит от двора ко двору. Вас ищет, Ксения Львовна. – Соленов вскочил в кузов. Его твердое лицо исказила болезненная гримаса. Ксения нечаянно услышала, как он бросил политруку:
– Операцией командую я. А ты, Гусельников, своё особое мнение выскажешь в штабе округа! Там увидим, на чьей стороне будет командование!
Ксения смотрела по сторонам. Где же старшина? Она дважды обошла вокруг полуторки; возвращаться на деревенскую улицу, в липкую грязь, не хотелось, и она пошла вдоль шоссе. Унылые дворики, подмерзшая чахлядь, обнесенная кривыми изгородями. Тесовые крыши мокнут под ледяным дождем. В нос лезет неотвязный запах гари с неприятным сладковатым привкусом. Ветки рябин усыпаны коралловыми гроздьями – зима обещает быть суровой. Полуторка медленно катилась следом за ней по шоссе. Там, среди кораллового бисера, она и увидела широкую спину в длиннополой солдатской шинели. Пеструхин искал её, переходя от двора ко двору, расспрашивая. Ксения бросилась к нему, как к родному. Обняла.
– А девчонка-то… а девчонка! – приговаривала она.
– Убежала в сторону фронта, – отозвался Пеструхин. – Да не одна она. Да беда у неё на плечах.
Их объятия разбил гневный окрик Соленова:
– Слушай мою команду! От машины без особого распоряжения не отлучаться. Оружие держать наготове. Водитель, посигналь! Где там старшина? Ксения Львовна! В кабину!
– Вот она, Смоленская дорога. Настал и наш черед врагу путь заступить, – проговорил Пеструхин, когда полуторка тронулась с места.
Ксения забыла имя водителя. Его простоватое широкое лицо, акающий московский говор, цепкие, как у мартышки, пальцы – вот всё, что запомнилось ей. Когда полуторка, сотрясаясь на ухабах, принялась петлять по лесной дороге и унылый, осенний пейзаж средней полосы сделался совсем уж мирным, Ксения задремала. Её разбудил визг тормозов полуторки, когда та, выскочив на лесную опушку, едва не протаранила колонну бойцов.
– Эх, дорога-то! Откуда столько ям? Собаки! – высоким голосом прокричал водитель. – Предатели! Отступают!
Тормоза взвизгнули. Ксения проснулась.
Они походили на бесплотные тени. Синеватый иней покрывал их лица, обувь, оружие. Они шли широкой шеренгой посреди дороги, словно и вовсе не ожидали натолкнуться на встречное движение. Усталость, безысходность, равнодушие настолько остудили их тела, что они уж не могли разогреться при ходьбе. Те из них, кто сумел избежать ран, смотрели на полуторку без интереса, будто на пень лесной. Многие бойцы были ранены. Некоторые – тяжело и едва переставляли ноги. Полевая форма частей РККА висела на них лохмотьями, иные и вовсе были одеты в гражданскую одежду. Далеко не каждый имел при себе хоть какое-нибудь оружие. Они обходили полуторку сторонами, а Ксения с немым изумлением смотрела на этих первых, увиденных ею наяву призраков войны. Что там противотанковые ежи, марширующие колонны ополчения и неистребимый, привязчивый привкус паники, неизменно витающий над московскими очередями! Что там бесконечные перебранки между лейтенантом и политруком! Вот она, настоящая война, встретилась с ними на Смоленской дороге. Смотрит множеством равнодушных глаз. Пеструхин выскочил наружу. Ксения высунулась из кабины почти по пояс, чтобы сейчас, именно в этот первый миг встречи с войной, узреть лицо командира их отряда. Необходимо понять – должна ли она уже бояться? Наверное, бояться ещё рано, но ей почему-то уже страшно. Очень страшно. Соленов встал в кузове в полный рост. Он смотрел куда-то вперед поверх голов притихших бойцов. Ксения изучала его лицо: так и есть, недоумение, растерянность, но не страх. Нет, не страх! Да и не может его быть, страха-то, ведь лейтенант Соленов – настоящий партиец, воин, красный командир.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
В 1944 году нацистская Германия применила на фронтах новейшие виды вооружений, не имеющие аналогов у ее противников: крылатые и баллистические ракеты, анаэробные подводные лодки, реактивные самолеты. Небо над рейхом должны были прикрывать установки направленного электромагнитного излучения, мгновенно превращающие любой самолет в клубок пламени. Такая экспериментальная установка электромагнитного излучателя была построена в Центральной Норвегии. Планы нацистов сорвал дерзкий рейд десантников-североморцев под командованием бывшего партизана капитана Николая Лоскутова.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…