Вязь - [7]

Шрифт
Интервал

Демон тоже больше не показывался, — но Верона не могла знать наверняка. Зато знала, что твари из другого мира коварны и редко действуют в открытую. Ей, впрочем, вряд ли следовало бояться за себя, — да и она умела защищаться. А вот раздавленный трагедией Исмаил — нет. Что хуже, он мог и не обрести смысла в борьбе за жизнь. Верона не слышала в нем веры: одержимый не обращался ни к своему богу, как делали многие отрицающие, стоило им почувствовать близость смерти и зла, что охотится за душами, — ни к ведьме, как она ни старалась вызвать доверие заботой и теплом. Не верил Исмаил даже в себя самого, как положено человеку. Только блуждал, неприкаянный, и все думал, думал о чем-то…

Но на следующее утро зажегся огонек надежды. Гость выглядел уже лучше; ломающая тело простуда на заговоренных отварах почти унялась. Исмаил все крутил Веронин крестик за завтраком, обращая рассеянные взгляды к телевизору, доброжелательно и бодро бубнящему утреннюю программу. А потом спросил прямо:

— Все эти… Проклятия, колдовство… Они существуют?

— Конечно, — Верона отвлеклась от измалывания сухоцветов в ступе. — Но не для всех. Только для тех, кто пострадал от них. Кто знает, что такое настоящая вселенская несправедливость, нелогичные, каждодневные мелкие и крупные несчастья. А еще для слабаков. Слабаки верят в магию до абсурда.

Исмаил горько усмехнулся:

— Боюсь, из всего этого мне подходит лишь последнее… Я не справился. Я перед отцом слово не сдержал… Какая-то вещь… всех погубила.

— Это и называется колдовство — когда какая-то вещь всех губит, — выдохнула Верона, умолчав, что слабостью считает отсутствие борьбы. — Не опускай руки, Исмаил. Что бы ни случилось. Даже если все мертвы — твой долг отпеть и проводить.

— Я не могу вернуться. — Гость поджал губы и поморщился, бросив ложку и крепко сжав задрожавшие руки в замок. — Я не могу… Я даже похоронить их не смог. И не смогу. И не имею права…

— Это из-за бутылки? Все началось из-за нее, Исмаил?

Лицо Исмаила скривилось сильнее, но, как и в прошлый раз, именно это воспоминание заставило его говорить. Будто в правильном месте иголка проткнула нарыв — и полилось, полилось, полилось все воспаленное и темное наружу, смешиваясь с кровью.

— Ее передал дед. Он в детстве… Он рассказывал отцу, а потом мне, когда я был маленьким, про то, как воевал… Он еще при Советском Союзе воевал и в Сирии, и в Афганистане… На востоке не было спокойно, и на Кавказе тоже. И он… Он знал, что будет война в Чечне, и моя семья уехала из Дагестана до этого. Дед все знал… Он говорил, что боевики, — что все, кто извращает джихад, на самом деле служат шайтану. Что они ведут войну не во имя Аллаха… Что их обманывают, и сами они обманывают. И он, и отец верили. И они рассказывали мне, что в этой бутылке… Джинн… Поэтому они все знали… Дед видел, как из одного главаря моджахедов изгоняют джинна, ты представляешь? — Исмаил нервно рассмеялся, кусая губы. Глаза его вновь стали влажными — и совсем безумными от ужаса. — Он так рассказывал. Мулла подарил ему ту бутылку. И дед наказал, что пока моя семья хранит ее… наш дом не затронет война… Это же просто притча была. Сказка. Но я никогда не верил… Мне кажется, что мои предки слишком много страдали от этой веры… От ограничений. От войн. Но я ее разбил… Правда, случайно разбил… Мы играли с сыном… И вот…

Ведьма слушала и горевала за невинные души. Оставалось верить, что родня могла их успокоить. А вот кто поможет Исмаилу? Верона знала, что земным существованием ничего не заканчивается. Даже физика говорила, что любая энергия просто переходит в другое состояние. Если энергия есть — она уже не может бесследно оборваться. И самое страшное в мире — остановка. Даже если Исмаил бы не справился с горем и погиб, Верона видела своим долгом успокоить его душу и отправить в дальнее путешествие без груза вины, без цепей, без страха.

— Мне жаль, что так вышло. Река судьбы строптива. Мы не всегда в силах понять ее истоков. Но одно точно — не бессмысленна… Это не ваша вина. Что произошло потом?

Ровный тон ведьмы усмирял беспокойство и боль Исмаила. Отдышавшись и сглотнув горький ком, он потупил взгляд и продолжил:

— Мне стали сниться странные сны. Такие яркие… Каких никогда не было. Там были пустыни и огонь, какие-то прозрачные дворцы… Мне снились войны, и мне даже казалось, что они… настоящие? А потом ко мне во сне пришел дед. Он сказал, чтобы я шел в мечеть. Я не помню… Все было тревожно — и вместе с тем… Все было хорошо. Сначала. Мой ресторан выиграл конкурс. Моя дочь… младшая… Она сильно болела и выздоровела… Но через месяц что-то пошло не так. Все стало… рушиться. Сначала мое дело. Потом моя семья. Я не мог… Меня просто злило все. Каждая новость. И когда я узнал, что у меня умер отец… — По щеке Исмаила сбежала слеза. Он стиснул пальцами собственную одежду и плетеный крестик на шее, оцепенев в сгорбленной позе. — Он уже давно вернулся в Дагестан… Начался какой-то ад. Но такое ведь у всех бывает, правда? И люди… Переживают это?

— Иногда.

Верона выдохнула, растерев пальцами по коже неприятное жжение в татуировке. Ведьма перевела взгляд на экран маленького телевизора, утопающего в корзинах, просто чтобы не заблудиться в пустых сожалениях и чужом горе. Но и там оптимизм, с которым ведущие подталкивали жителей региона начать новый день, сменился безучастным выпуском новостей. Очень, очень плохих новостей.


Рекомендуем почитать
Война, которой не было

Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.


Ставка на пророчество

Жизнь героя книги как и большинства людей, скучна и сера. Он совершенно обычный человек, с абсолютно обычной жизнью. Все меняется, когда его затягивает в кардинально другой мир. Другой мир, который существует тайно, в человеческом и разделен между четырьмя могущественными фракциями. И естественно этот самый мир абсолютно не рад тому, что в нем оказался обычный человек. Охотники по его следу, уже выдвинулись в путь, союзников можно пересчитать по пальцам одной руки, а врагов с каждым днем все больше.


Бдыщь-мен и Ко

Обычно я обращаюсь к читателям в поэти­ческой форме. Но сейчас решила сделать ис­ключение, чтобы рассказать вам о книге, кото­рую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью на­шей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но за­ключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.


Страшные Соломоновы острова

Авантюрный роман о "черных" копателях".


Академия Магии, или Всё по фен-шуй

Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.


Русофобская затея «белорусизаторов»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.