Вязь - [27]

— Вы только смотрите, эта модель маломерит, — с ядовитой сладостью в голосе предупредила женщина. Верона потупила взгляд, уставившись на спазматически дрогнувший живот консультанта.

— Лера! Ну что вы делаете! Хотите покупателя сдуть?!

Шахрур грозовым облаком выплыл из-за колонны с зеркалом, строго глядя на Валерию. Судя по тому, как та скривилась, джинн уже на пороге своей карьеры заработал статус непререкаемого авторитета — может, он что-нибудь наплел начальству, пользуясь нечеловеческим обаянием, а может, просто был тем самым единственным мужчиной в женском отделе. Закрыв Верону, он начал читать своей напарнице страстную лекцию о красоте тела и о том, что большинство брендов, включая едва не ставший причиной оскорбления, придерживаются золотого стандарта европейской размерной сетки. Воспользовавшись суматохой, ведьма скрылась с новым комплектом белья и поспешила спрятаться в раздевалке рядом с Оксаной.

— Вот черт меня дернул сюда идти… Еще Шахрур этот. Это нормально вообще работать мужчине в таком месте? — причитала ведьма, сбрасывая с себя пальто, шарф, свитер. — Это все потому что на баб посмотреть хотел. Вот и устроился… Пока всех не покроет… Господи, как застегнуть этот адский замок!

Верона, надев лямки, старалась за спиной справиться с крючками. Чашки удачно обняли грудь, и даже сейчас было понятно, что сел бюст, как надо. Но удовольствие ведьма распробовать не успела. Оксана, которая точно слышала раздосадованную тираду, спустя минуту молчания защебетала из-за шторы, едва услышав голос Шахрура. По дешевому кафелю торгового центра застучали каблуки новых ботинок.

— Помочь? — переспросил джинн. — Посмотреть? Я могу позвать девушку…

Но Оксана отвечала уверенным «нет». За шторой что-то закопошилось. Звякнули металлические кольца о карниз, обжег прохладный ветерок обнаженные плечи — и Верона поняла, что Шахрур заглянул к ней.

В таких ситуациях женщины обычно визжат, судя по кинематографу и литературному миру. Верона молча смотрела на джинна, обернувшись и прикрывшись руками. Шах — в ответ, прямо в глаза. Ведьма чувствовала, как словно с неприятным скрипом спадают с плеч черные локоны.

— Тебе в соседнюю, — наконец пересилила себя ведьма и строго дернула головой в сторону кабинки Оксаны.

— А тебе идет, — сдержанно улыбнулся Шахрур в ответ, прежде чем укрыть Верону от своего наглого взгляда.

Время шло, а Оксана, казалось, была готова примерить на себя весь ассортимент, лишь бы ей подносил белье джинн. Он работал исполнительно, тактично, холодно, — а та только сильнее заводилась. Конец всему пришел, когда Шахрура снова сменила Валерия, отозвавшись на вопрос «Где?» кислым «Перерыв».

— Брать будете? — спросила консультант, покачав на пальце лавандовым комплектом напротив лица Вероны, когда Оксана уже упаковала свои покупки. Ведьма с мольбой разрешить собственные сомнения обратилась к подруге, но та неопределенно пожала плечами:

— Ой, ну не знаю… Куда тебе такое? Зачем?

Верона вздохнула, потупив взгляд. В голове всплыли слова надоедливого джинна, а вместе с ними необъяснимое чувство протеста.

— Буду, — кивнула ведьма. — Пакуйте.

Верона встретила Шахрура чаем и старалась не рассказывать о результатах магазинного улова. Она справилась о первом дне джинна, похвалила его за сознательность и пообещала иногда баловать кофе в перерывах. А распрощавшись и умывшись, ведьма с удовольствием закрылась в комнате с чаем и своей библиотекой. Медленно вступала в законные права ночь. Догорала на тумбе последняя ароматизированная свечка.

Ведьма укрылась теплым одеялом, ощущая на себе тяжесть пережитых приключений. Все прокручивались в голове по кругу мысли об Оксане и ее странном поведении, легкая обида на консультантов в женском магазине, необоснованный страх бесполезно потратить деньги, да так и не воспользоваться новым комплектом белья. Потом Верона себя ругала за мелочность, сонно прятала за ладошкой зевок. За окном умиротворяюще качались ветки дерева. Завывал поздний октябрьский ветер.

Темный бархатный покой сделал сон сладким, несмотря на все переживания. В дреме Верона чувствовала, что спустя время ночь стала отчего-то жаркой и густой, словно в осеннюю слякоть ворвалась середина июля, а родной дом переместился куда-то далеко на юг. Даже дышать стало трудно, — захотелось проснуться. Но открыв глаза, ведьма обнаружила себя вовсе не в родной постели, а под навесом тяжелого узорчатого шатра, среди расшитых золотом подушек и простыней, чей рисунок — она сразу узнала — повторял узор подаренного Шахруром палантина. Темноту разрезала тончайшая полоска солнечного света, прокравшегося под навес сквозь узкую щелку. Тяжело колыхались на горячем ветру плотные ткани. Верона слышала снаружи мерный шелест песка и звонкое пение птиц. Потянуло выбраться поскорее на свет, убежать от гнетущего мрака, и ведьма вышла, закрывая рукой от слепящего солнца не привыкшие глаза. Хотелось морщиться и стирать влагу с век.

Ведьма оказалась в оазисе немыслимой красоты. Шатер стоял на самом краю: за спиной пылили бледно-желтые пески под ярким лазурным небом, но впереди уже дышала живой свежестью зелень, пальмы самых разных форм бросали на землю причудливые тени, а вокруг прозрачного озера, отразившего на своей глади сразу все оттенки, распускались пестрые экзотические цветы. Прямо перед лицом пролетела, шумно трепеща крыльями, похожая на райскую птичку бабочка, развернулась, присела на голое плечо. Верона и правда не была одета в свою любимую пижаму. Вместо нее на теле изящно сидел новый комплект белья — только и он в рисунке кружева и вышивки приобрел восточный характер.