Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны» - [28]

Впрочем, роль Молотова в ГКО была вторичной относительно его обязанностей наркома иностранных дел. После нападения Германии его главной дипломатической задачей стало обеспечение сотрудничества с Британией и США. Это оказалось проще, чем можно было ожидать, учитывая активное взаимодействие СССР с нацистской Германией за последние полтора года.

На следующий день после немецкой атаки Черчилль объявил о безусловной солидарности с СССР в борьбе с Гитлером. На пресс-конференции 24 июня Рузвельт заявил, что американская программа помощи, т. н. ленд-лиз, будет теперь распространяться и на СССР. 12 июля Англия и Советский Союз подписали соглашение о совместных действиях в войне против Германии. В конце июля Рузвельт отправил в Москву своего личного представителя Гарри Гопкинса для обсуждения американской поддержки советской военной деятельности. В начале августа оба государства обменялись нотами с официально оформленными обещаниями Америки по обеспечению СССР материалами военного назначения.

В конце сентября британский министр запасов и снабжения лорд Бивербрук приехал в Москву вместе с Авереллом Гарриманом, возглавлявшим рузвельтовский ленд-лиз в Лондоне, чтобы подписать подробное соглашение об англо-американских поставках в Россию. Официально советскую делегацию на переговорах возглавлял Молотов, но по факту обсуждениями руководил Сталин. Большая часть бесед касалась хозяйственных вопросов, но на второй встрече с Бивербруком и Гарриманом 30 сентября Сталин сделал замечание более общего характера: «Я думаю, что наше Соглашение с Англией о сотрудничестве против Германии и о незаключении сепаратного мира следовало бы превратить в союзный договор, который охватывал бы не только военный, но и послевоенный период»5. Эту же мысль генсек высказывал в переписке с Черчиллем. 8 ноября он написал британскому премьеру, что необходимо внести ясность в вопросе о «целях войны и о планах организации дела мира после войны». Иначе, продолжал Сталин, не будет обеспечено взаимного доверия в советско-английских отношениях6. В ответ Черчилль отправил в Москву своего секретаря по иностранным делам Энтони Идена для переговоров с СССР. Именно на это и рассчитывали Сталин и Молотов, предпринимавшие свою первую крупную дипломатическую инициативу в период войны: они пытались обсудить с Британией послевоенное соглашение о сферах влияния.

ИДЕН В МОСКВЕ

15 декабря Иден прибыл в Москву в сопровождении Ивана Майского, советского посла в Лондоне. Их встретил Молотов, и на следующий день всех троих принял Сталин. СССР предложил два советско-британских соглашения, одно по военной взаимопомощи, другое – по урегулированию послевоенных сложностей. Важно отметить, что второе соглашение сопровождалось секретным протоколом, который был посвящен переделу европейских рубежей по окончании войны. Во-первых, СССР полагались границы, существующие на июнь 1941 г. (т. е. включая Эстонию, Латвию, Литву, Западную Белоруссию, Западную Украину, Бессарабию и Северную Буковину, а также территории, уступленные Финляндией в марте 1940 г.). Советско-польская граница более-менее совпадала с Линией Кёрзона; утраченные земли компенсировались Польше за счет немецких территорий. Во-вторых, Чехословакии, Греции, Болгарии, Албании и Югославии возвращались их довоенные границы, причем последняя получала итальянский Триест. В-третьих, Турции доставались архипелаг Додеканес, кое-какие болгарские земли и, возможно, часть сирийской территории в обмен на нейтралитет. В-четвертых, следовало лишить Германию ее военной мощи путем различных мер по разоружению и разделу ее территорий. В-пятых, Британия заключит союз с Бельгией и Голландией, а СССР – с Финляндией и Румынией. Обе державы получат возможность разместить у союзников военные базы. В-шестых, за порядком в послевоенной Европе будет следить военный альянс демократических стран, возглавляемый неким центральным советом или аналогичным органом7.

Таким предложением Сталин и Молотов продолжали дипломатическую линию, которую они практиковали в отношениях с нацистской Германией в 1939–1941 гг.: вели широкомасштабные дискуссии о границах и сферах влияния. Впрочем, в сравнении с теми грандиозными замыслами, что СССР обсуждал с Германией, его предложение, сделанное Британии, выглядит относительно скромно. Сфера влияния Москвы ограничивалась Финляндией и Румынией – эти два государства участвовали в немецком нападении на СССР – и основное содержание секретного протокола в общем и целом соответствует публичным обещаниям Сталина о войне за освобождение, которая вновь сделает Европу сообществом независимых суверенных государств. Но не сферы влияния и послевоенные границы составляли главный интерес Москвы. Куда важнее для нее было заручиться признанием Британии советских территориальных приобретений, сделанных в период пакта с нацистской Германией. По мнению Советов, Англия не имела никаких обоснованных возражений против такого предложения. Британия и СССР все-таки были военными союзниками, при том что Союз нес основное бремя войны. Иден охотно бы подписал общие соглашения о военном и послевоенном сотрудничестве, но предпочитал не брать никаких обязательств по конкретным территориальным вопросам, включая пункт о советских границах, по которым следовало посоветоваться не только с Черчиллем и кабинетом министров, но и США и британскими доминионами. Позиция Идена весьма не нравилась Советам. Как-то во время разговора Сталин возмущенно заметил: «Англия имела союз с царской Россией, в состав которой входили Финляндия, Бессарабия и более половины Польши. Ни один государственный деятель Англии в то время не думал протестовать против союза на том основании, что названные территории входят в состав Российской империи. Ныне, однако, вопрос о финской границе и балтийских республиках является, видимо, камнем преткновения»8.