Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора - [37]

— Пахнет так, будто здесь кто-то умер, — заметил Джо.

Комплиментарная медицина GP, 20 октября 2015 г.

Джо всегда брюзжит, что дипломатическая должность в Организации Объединенных Наций с каждым днем все менее и менее достижима. Стоит признать, у него это отлично получается, но есть и плюсы: когда он покидает мой кабинет, я немедленно испытываю парение духа, свободу и облегчение, как будто солнце вышло из-за тучи в зимний день или в футбольной команде Ливерпуля завелся менеджер, который наконец-то знает, что делает, или же после долгого запора кишечник опорожнился как положено.

Поэтому было довольно неприятно, когда однажды Джо заявился, сияя и осыпая меня комплиментами. У меня были веские причины для осторожности: комплименты могут быть сказаны с целью манипуляции, они способны ранить, поэтому мудрый доктор всегда ищет скрытый мотив.

Как сказал Уильям Уилберфорс[100], «льстецы вам не друзья, нет, сэр, они ваши смертельные враги».

Каждому нравится одобрение. Выдавайте больничные, снотворные таблетки и антибиотики по первому требованию, направляйте любого пациента с головной болью на МРТ мозга — и станете всем лучшим другом.

Но пациенты вам не друзья. Их ожидания и то, что мы считаем для них полезным, часто не совпадает.

Мы стремимся дать пациентам не то, что они хотят, а то, что им нужно. У нас есть драгоценные ресурсы, и самое трудное в медицине — знать, где они не нужны. Работа врача не в том, чтобы быть хорошим, гораздо важнее любить пациентов, а не делать так, чтобы они полюбили нас.

— Мы говорили о тебе вчера вечером на матче. Никто не сказал плохого слова, — поведал Джо. — А всех, кто это сделал, я быстро поправил.

В этом комплименте была некоторая двусмысленность, но я выкрутился изящно.

— Спасибо за поддержку, Джо, — произнес я. — Но ты по-прежнему не получишь антибиотиков.

Рецептурные альтернативные препараты для потребителей (или попросту дрянь) BMJ, 12 мая 2010 г.

Джо был настоящим рогом изобилия симптомов с широким спектром факторов риска. Я с отчаянием глянул в окно в надежде, что облака сформируются в правдоподобный диагноз. Они старались изо всех сил, забавно складываясь в пару довольно упитанных рубенсовских ягодиц, которые любого могут сбить с толку. Когда мимо проехал автобус с большой рекламой на боку, я уже почти сдался и стоял, как толстый Кортес, молча на вершине в Дарьене.

Аристотель и Спиноза считали, что любое человеческое поведение автореферентно, и, черт возьми, как они были правы! Я оказался эгоистом. Я держал Джо при себе, но пришло время стать щедрым, время делиться с другими.

— А ты не думал посетить магазин продуктов здорового питания? — спросил я.

— Я слышал, они продают всякую дрянь, — напрягся он.

— Возможно, — сказал я, — но это не просто какая-то непонятная дрянь. Это яркая, привлекательно упакованная дрянь. И более того, если верить рекламе, такую дрянь можно купить за полцены.

— Я заметил, — проницательно подметил Джо, — что ты то и дело повторяешь слово «дрянь». Ты уже три раза его использовал.

— То, что я повторяю три раза, — правда, — запротестовал я.

— Ерунда в стиле Кэрролла вместо солидной доказательной базы не является убедительным аргументом, — сказал Джо.

— Послушай, — не сдавался я, — зайди в любую аптеку в центре, и ты увидишь массу гомеопатических препаратов, и витаминов, и минеральных добавок, растительных средств — некоторые из них тысячелетиями верой и правдой служили племенам, живущим в тропических лесах и питающимся медвяной росой и потом опоссума. Но скажу тебе одну важную вещь. Не забывай: фармацевты — высококвалифицированные специалисты в области здравоохранения, и, безусловно, этический кодекс не позволяет им проводить инвентаризацию и тем самым одобрять методы лечения, эффективность которых не доказана.

— И все же, — сказал Джо, отказываясь демонстрировать непредвзятость, — фармацевты утверждают, что на эти продукты есть потребительский спрос. Они запасаются гомеопатическими препаратами исключительно потому, что те продаются, а не потому, что срабатывают.

— Да, от их передозировки не бывает вреда, и они очень безопасны, — предпринял я последнюю попытку.

— Да, — неохотно признал Джо, — нельзя принять слишком много дряни.

Хочешь обрести друга? Заведи собаку BMJ, 3 августа 2011 г.

— У меня есть список, — сказал Джо. Такому гамбиту трудно противостоять.

Ослер[101] считал, что второй по важности медицинской добродетелью после сарказма является невозмутимость. Поэтому много лет я культивировал спокойствие, которое случайный наблюдатель мог бы ошибочно истолковать как апатию. Я откинулся на спинку стула, закрыл глаза, сосчитал до десяти, позволил миру медленно наполниться трепетом крыльев коноплянки, и пылинка поплыла вниз.

Поэтому мой ответ был строгим как научный доклад.

— Забирай свой чертов список и убирайся отсюда, — заявил я. — Куда ты, по-твоему, пришел? В супермаркет?

— Успокойся, успокойся, — сказал Джо, и я с неохотой признал, что ему почти удалось сымитировать Гарри Энфилда[102]. Игла юмора может проколоть даже самый многообещающий аргумент, чтобы тот сдулся.

— В нем всего два пункта, — пояснил Джо. — Во-первых, я хочу пройти курс детокса.