Подойдя к двери, со всей дури пнул ее ногой. С душераздирающим скрежетом выдираемых из пазов гвоздей, массивная дура улетела вглубь следующего помещения. Поморщившись, выждал пару секунд, пока срастется перелом на ноге, и шагнул через порог.
Это оказался длинный коридор без окон, по обе стороны которого шло с десяток таких же массивных дверей с небольшими зарешеченными окошками. В противоположном конце виднелась еще одна лестница, по ступеням которой мне навстречу как раз спускались несколько мужиков самой бандитской наружности с факелами и разномастным оружием.
Уж не знаю, привлекли ли их недавние вопли остроухого пленника, или просто грохот выбитой мною двери.
— Ты еще кто такой?! — остановились они, недоуменно уставившись на меня.
— Ангел-спаситель, блядь! — оскалился я, ускоряя шаг. — Че, сука, нимб не видишь?!
— Нет, — тупо покачал головой стоящий впереди всех верзила с массивным топором.
— И я не вижу, — я развел руками, после чего одним рывком преодолел отделявшие нас несколько метров и по-простому залепил ему в нос. — А он, видимо, есть…
Под ошарашенными взглядами подельников амбал упал на колени, держась за хлещущий кровью сломанный нос.
— Итак, — я потер костяшки, — где вы тут баб держите? И если, не приведи Ктулху, среди них не окажется длинноухой милашки, я заставлю ваши головы исследовать собственные задницы изнутри!
Бандюганы было дернулись что-то вякнуть, но тут я отчетливо ощутил вставшую за моей спиной тушу и услышал знакомое угрожающее шипение.
— Ну, или скормлю этой милой Няшке, — улыбнулся я, доставая тонкий эльфийский меч. — А может и то, и другое, а то настроение у меня откровенно дерьмовое…
Бандитов оказалось пятеро. Ну, вернее, их было шестеро, но самому храброму — или тупому, тут уж как посмотреть — Кроконяшка демонстративно отсекла хвостом голову, после чего я так же демонстративно, с помощью гладиуса и чьей-то матери, порезал эту голову на куски и засунул в задницу трупу.
Больше желающих корчить из себя героев не нашлось и они, тихо обосравшись, скромно уселись в одной из открытых их же ключами камер.
— Что?! — рявкнул я на уставившихся на меня спутниц.
— Андрэ, милый, с тобой все в порядке? — осторожно уточнила Жанна, нервно перебирая подол платья Химэ.
— Нет, блядь, я в неадеквате! — оскалился я, действительно чувствуя какую-то эйфорию и оторванность от реальности.
Как после пары рюмок хорошего полынного абсента.
При этом я прекрасно осознавал, что со мной творится что-то не то, но поделать ничего не мог. Да и не хотел, если честно.
— Проверьте остальные камеры, а я дальше побежал, — бросив ключи от темницы Ваське, я развернулся и неторопливо зашагал по ведущей наверх лестнице.
— Раз, два, три, четыре, пять… Иду я жопы ваши рвать! Если кто не спрячет попку, то получит в нее пробку…
Остановился где-то на середине оказавшейся довольно длинной лестницы.
Темно. Холодно. Мокро.
Пахнет дерьмом и кровью. Причем, по большей части от меня самого.
— Так, Андрюша, успокойся, — пробормотал я, проведя грязной рукой по лицу. — Что-то тебя, гопота ты контуженная, конкретно не туда понесло…
В чем была причина такого неадекватного состояния я примерно догадывался.
Бездна.
Вернее, не сама Старушка, а ее сила, которая так и бурлила, прося выхода. Прося крови, смертей и разрушений.
А еще эти глаза…
— Нужно поскорее найти какой-нибудь светлый арт… — пробормотал я, продолжив подъем. Но уже через пару шагов отпустивший было приход ударил по мозгам с новой силой. — А, к черту! Кажется, сегодня ночью этот клоповник ожидает знатный шухер! Вот только нужно постараться сдержаться и не начать кромсать всех направо-налево…
В конце лестницы обнаружилась распахнутая дверь, за которой была небольшая каморка. Шесть стульев вокруг столика, на котором тусклой блестящей горкой лежали медяки и пара игральных костей. На стене горела масляная лампа. В ее свете в углу желтела куча соломы, игравшая роль кровати. Из каморки вели всего две двери, не считая той, через которую я вошел.
— Маленький мальчик нашел пулемет… — пробормотал я, тыча поочередно пальцем в каждый из выходов. — Больше в деревне никто не живет. Кроме деда Архимеда, у которого была торпеда.
Перст судьбы в виде моего грязного пальца остановился на правой двери.
— А вот хрен вам! — уверенно зашагал к левой, чувствуя как губы сами собой растягиваются в такую лыбу, что аж щеки трещат, а глаза становятся уже, чем у желтолицых любителей резать врагов до пятидесятого колена. — Папкам всем наперекор, краб сжигает вражий кор!
Подойдя к двери, особо не раздумывая, опять выбил ее с пинка. Тяжелая деревяшка с грохотом завалилась внутрь помещения. Причем, судя по отчаянному писку, еще и кого-то придавила. Чтобы проверить данное предположение, встал на эту деревяшку и пару раз подпрыгнул.
Писк перешел в бульканье и хрип.
Точно придавил.
— Сорян, бедненький чувак, конкретно ты попал впросак, — пробормотал я, подпрыгнув еще раз. Просто так. Из вредности.
— Ты, блядь, кто такой?! — отвлек меня от этого удивительно интересного занятия раздавшийся откуда-то спереди вопль.
Подняв голову, я с удивлением огляделся.
