Вы не ждали нас… - [5]

Безмятежно озираясь по сторонам, направлялся куда-то на вислобрюхом гнедом мерине коренастый крестьянин.

С дрожью и трепетом вглядывалась Серафима в каждое новое лицо: Иван?.. Иван?.. – и с всё возрастающим разочарованием и отчаянием каждый раз убеждалась, что и этот, и следующий человек, и следующий за следующим – не он.

Вдруг стрелка прибора дернулась и резко повернулась на сто восемьдесят градусов.

– Стой… – сердито скомандовала царевна Масдаю. – Проскочили…

– Как? – удивился ковер. – Но я ведь чувствую, что он где-то в этом районе…

– Где? – жадно уцепилась за слова ковра царевна.

– Не знаю, – после недолгого молчания обескуражено призналось ее воздушное судно. – С одной стороны – вроде чую… А с другой – как бы и не вижу. Может, его и впрямь здесь нет? По-крайней мере, я не заметил.

– Не ты один, – хмуро пробормотала Сенька, задумалась на мгновение, и послала его в обратном направлении.

С точно таким же результатом.

Мужик с коровой, бабка с внуками, гонец, старичок на коляске, крестьянин на мерине…

И никого похожего.

Царевна втянулась на ковер и уронила голову на стиснутые кулаки.

Что произошло?

Сломался приборчик?

Как-то странно он сломался…

Иван загримировался?

В старика? Или в корову?

А может, его заколдовали?

Ерунда, конечно, кому надо его заколдовывать. Но если даже принять это предположение за рабочую гипотезу, то всё равно никто из путников никаким боком не походил на колдуна и умыкаемую им насильно жертву. Ну разве только мужик с коровой…

Интересно, Ивана можно превратить в корову, или только в быка? А кстати, какого пола у крестьянина был теленок?

Чушь какая… Что я несу… Конечно, это сломалась треклятая приспособа, чтоб ее короеды сгрызли!

Но что теперь делать?

Кажется, это вопрос она произнесла вслух, потому что Масдай слегка пошевелил кистями и предложил:

– Может, отлетим подальше в сторону, ты закрепишь стрелку, потом отпустишь снова, и посмотрим, что получится?

За неимением иных идей мысль верного ковра была принята к исполнению.

– Давай тогда сверни налево, километров на… Интересно, пять километров – это уже «подальше», или еще не слишком?

– Проверим, – философски пожал кистями Масдай, и без дальнейших обсуждений сорвался с места.

Для верности они отлетели от шоссе на десять километров. Зависнув над маленьким лесным озерцом, Масдай обратился к царевне:

– Ну что? Попробуешь? Или еще отлететь?

– Попробую… – вздохнула, томимая дурными предчувствиями Сенька и с замиранием сердца освободила стрелку.

Покрутившись недолго, та уверенно уставилась на запад, в сторону невидимой отсюда дороги.

– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался ковер.

– Возвращаемся к шоссе, – бесцветным голосом ответила Серафима. – Может, сейчас найдем…

Но и на этот раз иваноискатель привел их к уже знакомой компании, двигающейся по заполненной народом и грузами дороге плотной кучкой.

Розовощекий старичок в повозке недовольно хмурился на встречный трафик.

Бабка с четырьмя пострелятами младшего школьного возраста, успевшими вымазаться в дорожной грязи и теперь норовящим повиснуть и прокатиться на задке стариковского тарантаса, громогласно и витиевато внушала им, что такое хорошо и что такое плохо.

Зажиточный крестьянин, подставив бородатый лик ласковому весеннему солнышку, восседал на своем флегматичном скакуне со спокойствием статуи глухого Будды.

Хромой задумчивый коробейник закончил разглядывать последний лубок, порылся на ощупь в коробе за спиной, выудил маленькую толстенькую книжицу и углубился в нее, едва не утыкаясь высокой нелепой шапкой в круп шествующего впереди мерина.

За поворотом из-за леска показался перекошенный щелястый забор, потемневший от времени и недавних дождей сарай, и с десяток дымков за ним.

– Деревня Козьи Поляны, – сообщила Масдаю Сенька после беглого взгляда на карту. – Дальше развилка.

– Давай еще раз туда-сюда пролетим? – предложил ковер.

– Ну давай… – без особой надежды на успех согласилась царевна. – Туда, сюда, а потом обратно. А я на стрелку смотреть стану.

За то время, пока их маленький поисковый отряд маневрировал да примеривался, стрелка своего мнения не переменила. А старые знакомые, приглянувшиеся ярославниному приборчику по неведомой простым смертным причине, успели добраться до постоялого двора, переполненного голодными и усталыми путешественниками, и потеряться в утробе огромного трактира.

Серафима оставила Масдая под присмотром ошалевшего конюха и, не спуская глаз с прибора, непреклонно указующего в одном, только ему понятном направлении, вошла в общий зал и пробежала цепким взглядом по особам посетителей.

Кроме давешних путешественников, замеченных ранее на дороге, ни с беглого первого, ни с придирчивого второго, ни с отчаянного третьего взгляда знакомых лиц в зале обнаружено не было.

Старик, коренастый мужик – по понятным причинам, уже без мерина, коробейник и старушкино семейство расположились тесной кучкой за одним маленьким, засыпанным крошками и закапанным похлебкой и подливкой столом. На который, недолго думая, и указала стрелка.

– Что пить-кушать будем?.. – подплыла к вновьприбывшим дородная румяная трактирщица – реклама собственной кухне, и любовно принялась наводить на столе чистоту мокрой тряпкой, смахивая крошки на колени гостей. – Имеется свекольник с козлятиной, рассольник с козлятиной, щи с козлятиной, козье рагу с овощами, козьи отбивные, котлеты из мяса коз…