вы е бон - [9]

вакциной от гриппа, которую не заменить ничем;

чёртовым колесом, чтобы мир – у твоих ног;

клавишами, обычными самыми – в 7 нот

укладывать колыбельные.

и серенады.

69. самый тихий, самый робкий...

самый тихий, самый робкий,

ты синяк на подбородке

мне оставил для того,

чтобы нежное клеймо

сообщало всем ненужным,

кто здесь чей. ведь правда? ну же!

признавайся. я смеюсь

над ярмом семейных уз

до сих пор и строю глазки

этой женщине угластой,

полагая, в том числе,

что оставить алый след,

свежий, на моём плече.

чтобы знали – кто здесь чей :)

ты сумеешь.

70. мне снова сегодня снилось, что ты – жена...

мне снова сегодня снилось, что ты – жена.

моя. не бойся. моя. чужих во сне не бывало.

итак: ты (смугла, нахальна, нахально обнажена)

пьёшь карменере, забираешься под покрывало,

целуешь меня, показываешь кольцо

на безымянном, смеёшься, вредно щекочешь чёлкой,

вдруг говоришь: «ты сумеешь быть их отцом?

их, живущих во мне, мальчика и девчонки?»

а я замираю от ощущения: да...

как же я раньше, глупая, не поймала?

ведь это чувство было во мне всегда!

пьёшь карменере, забираешься под покрывало,

кладёшь себя в мои руки и по чуть-чуть

в них растворяешься, дышишь всё глубже, тише.

а я замираю. и очень тебя хочу.

и... мягко баюкаю вас.

71. дорогой мой Бог, ты спрашивал про мой «женский каприз» – так вот он...

дорогой мой Бог, ты спрашивал про мой «женский каприз» – так вот он:

сделай меня лучшим в мире громоотводом.

да-да, меня, в этой шапке нелепой, в боксерах, в свитере синем.

сделай меня мудрой, спокойной, сильной,

как гоша (который жора, который гога)

из кино про москву. там ещё баталов играет. ну, Бог, а

почему бы нет? ты же сам понимаешь – сдюжу!

я была юлянчей, юляшей и яшей, и даже юшей –

так давай попробуем! просто: возьми и сделай,

ты же можешь.

72. Бог! /нет, не так. итак:/ дорогой мой Бог!..

Бог! /нет, не так. итак:/ дорогой мой Бог!

я куплю лотерейный билет, перестану грызть ногти!

только бы одна во сне утыкалась в мой левый бок,

а другая была уверена в каждой ноте.

73. анечка, здравствуй. мне опять приснилась она...

анечка, здравствуй. мне опять приснилась она.

с глазами женскими, с повадками пацана.

и не говори мне снова, что ты не беременна.

ведь всё известно: как «девчушку-то» назовём;

какую ей сказку придумаем; что соврём

про капустного аиста... какой поднимется рёв,

когда она перестанет верить в деда мороза!

любить её будем кишками, пороть – ладонью и розгой.

анечка, слушай. слушай меня внимательно:

ты ведь лепилась как раз для того, чтобы быть матерью,

так нахуя тебе эта нелепая математика?

ведь всё понятно: мне средний напишет «да!» =>

я позвоню тебе, и (точь-в-точь как тогда!)

начну всхлипывать в трубку => а ты скажешь мне: «ерунда.

пара швов, плюс после наркоза я не вязала лыка,

но, зыкина, если бы ты только видела эту её улыбку!»

а у меня опять будет небо и в коленях, и в голове...

ты всё прочла? так! а ну прекращай реветь!

74. он вдруг вскакивает, громко орёт: «идея!»...

он вдруг вскакивает, громко орёт: «идея!»,

потом пишет пару-тройку строчек в неделю,

потом ему нужен допинг, потом ему нужны деньги,

потом возникает потребность поехать в дели,

дабы почувствовать, что есть кто-то его мудрее,

затем он бубнит о доме – о сыне – о древе,

отбрыкиваясь от давно заждавшейся дрели,

ибо: «какие шурупы, когда я в процессе, в деле

всей моей жизни!?» – горячится, кричит, потеет =

росинки солёные на упрямом жилистом теле

вызывают желание носом уткнуться в телек,

налить себе пива, плечо его полизывать еле-еле.

– нет! нет! не прелюдия, не медленный танец ебли,

не льсти себе, милый. звони любовнице. ей ли

не знать, что для такси ты жаден, а на метро доедешь

часа через полтора, то есть где-то к полуночи? это

критично. она устала. ей завтра на службу. и... чёрт бы побрал поэтов!

75. такие забавные вы... стараетесь получше улечься сначала. потом – получше усесться...

такие забавные вы... стараетесь получше улечься сначала. потом – получше усесться.

выбираете: «кем быть спокойнее в этом ковчеге? пожалуй, побуду мичманом!»

а она... она спит у меня на груди, подложив под голову моё беспокойное сердце,

и это самое сердце выстукивает ей в ушко колыбельную. аритмичную.

76. счастье – в три утра запивать твои поцелуи прохладным брютом...

счастье – в три утра запивать твои поцелуи прохладным брютом.

счастье – шептать «я люблю тебя» и добавлять «а ты?»

счастье – на цыпочках, чтобы не разбудить, выходить из спальни,

отчётливо ощущая, как лет через пять в Тоскане

такой же ноябрьской, но куда более тёплой, ночью

я буду вставать к хныкающей во сне дочери.