вы е бон - [6]

думаю, может, натянуть на себя пальтошарфшапку

да и поехать на шаболовку?

буду тебе – бутербродом на завтрак. или яичницей,

вызывающей спокойствие мозга и паралич лица,

чтобы не улыбаться тем, на кого не стоит никак.

добавь мне в кофе капельку коньяка.

люблю тебя. люблю тебя.

43. в какой-то момент она исчезает...

в какой-то момент она исчезает –

больше не делит с тобой уютное обжитое пространство.

ты ей звонишь, одной ногой вываливаясь из транса,

пытаешься быть ласковым, вежливым: «ну как там дела, заяц?»

слышишь в ответ: «пошел ты к чёрту, мерзавец!»

и понимаешь – она снова права в каждой буковке. не придраться.

в какой-то момент ты ревёшь прямо в офисе

от «абаржацо!» ролика про котёнка – прислали друзья по скайпу –

и мечтаешь себе, чтобы нашелся один маломальский снайпер,

который не промахнётся. «ох, Вы знаете,

такая трагедия, такой молодой... были знаки!

но он всерьёз их не принимал – хорохорился».

в какой-то момент всё становится плавным:

- вот звонит мама, рассказывает про погоду и про соления,

- вот кофе кипит, выбулькивая из турочки, к сожалению

- вот мама опять: про бабушку, и про тётю галю, и про дальнейшие планы

- вот ты кому-то врёшь = сочиняешь = впариваешь неправду

- вот народ у метро, а за народом торчит замерзший памятник Ленину

в какой-то момент ты просто тычешься мордой

небритой дней пять, не мытой почти, немодной –

вот такой мордой мнёшься на предновогодней пьянке в липкую всеобщую радость

и шепчешь себе под нос: «ушла в четверг. но ведь три недели тихонечко собиралась!»

44. есть детальки, которые мне неизменно кажутся пошлыми...

есть детальки, которые мне неизменно кажутся пошлыми:

читать вслух чужим людям собственные стихи; приходить минут на двадцать позже

назначенного времени встречи; постить в жж фотокарточки с декадентскими комментариями;

считать, что собирать бутылки – стыдно; судить о женщине по объему её талии;

верить, что настоящее ризотто можно попробовать только в Италии;

обязательно разговаривать со мной про Таню и

пытаться внушить своё мнение (о причёске, одежде, текстах, жестах и тдитп) о ней –

мне.

есть детальки, которые мне неизменно кажутся гадкими:

к примеру – делать взгляд с поволокой и говорить загадками;

требовать не загибать страницы, а пользоваться закладками;

прятать бутылку джина за цветочными кадками;

любой рекламный ролик мерить Каннами,

воруя при этом чужие идеи;

всякую беседу пытаться перевести в деньги;

спрашивать: «ну что, пригласишь на день рождения?»

есть детальки, которые мне неизменно кажутся жалкими:

привязываться к брендам во всём – от трубки курительной до пижамки;

втягивать пузо и втискиваться в пиджак

на два размера меньше необходимого;

называть «эта штуковина» и писсуар, и презерватив. и собственный член, и дилдо;

говорить на родительском собрании: «мой ребенок – индиго!

потому он такой впечатлительный, возбудимый, потому он такой бунтарь и задира».

мда... детальки, которые и в руки-то взять стыдно.

что же я горячусь так? после глинтвейна ещё не остыла?

ведь на самом деле мне всё равно – что анфас, что с тыла –

просто вдруг передёрнуло.

45. женщины созданы для удовольствий...

женщины созданы для удовольствий.

(Господи, спасибо тебе за!)

какая разница, чья там баталия, и куда направляется войско,

если ты берёшь её лицо ладонями, смотришь прямо в глаза,

и видишь – не рассвет вовсе, а утро с кнопкой будильничной

+ инициалы начальницы Валентины Ильиничны,

набранные на бланке компании шрифтом Times New Roman

с омерзительными засечками? конечно, у тебя за спиной Рона,

громадьё планов, сикорски и танки...

женщины придуманы для удовольствий! для ванн из молока с кровью. для внезапного танго

у горячей плиты за пару минут до ужина.

для дегустаций: сигар, людей, эмоций, взглядов, наркотиков всех мастей. к тому же – на

удовольствия возлагая весь смысл этого месива пёстрого, этого кружева,

странно не признавать: женщины замужниеженатыенеженатыенезамужние –

все(!) созданы скульпторами ордена гедонистов

вне зависимости за десять им, за пятьдесят или за триста.

и ты – сгусток лености, если годам к двенадцати не потрудился почувствовать вышесказанное.

а родителям передай привет – и маме с её тромбами, спайками, спазмами;

и отцу – в его газету и миску пельменей,

которую он, не задумываясь, перемелет.

аккурат перед сном.

46. крепче прижимать свой живот к твоей пояснице...

крепче прижимать свой живот к твоей пояснице,

образовывая невидимую пуповину, и видеть, что тебе снится:

какая-то война сначала; потом – восемь японских школьниц; затем – Ницца,

а в Ницце – я + другие, тебе не знакомые, лица;

ой! вот чья-то юбка – колени едва видны, аккуратная шлица...

так и хочется разбудить тебя, зарычать, зубами впиться

в жилку, на шее бьющуюся ритмично.

начало рассвета. диван. красивая комната. я что-то химичу

в стакане, подходящем более для мартини,

чем для абсента или для кальвадоса, или

для этого яда, который придумывает моя

невоспитанная разнузданная фантазия.

крепче прижимать ягодицы к твоему животу,

чтобы ты забыла и эту, и ту, и предыдущую ту:

выжигать всех, кто был до меня, криком, прижимая подушку ко рту,

из зрачков выпуская в твои глаза то напалм, то ртуть,