Вверх по линии - [15]

Вид у лейтенанта Сандерсона стал не очень-то довольным.

– Вами сейчас приведен, – медленно произнес он, – целый ряд дополнительных интересных парадоксов. Боюсь, что время, которым я располагаю, окажется недостаточным для должного их освещения. Так вот, коротко: если временное преступление 11 года не будет выявлено достаточно быстро, диапазон изменений в самом деле будет расширяться от одного столетия к другому и, в конце концов, может быть трансформировано все будущее. При этом, возможно, станет недоступным эффект Бенчли и соответственно не возникнет и сам патруль времени, что приведет к появлению того, что мы называем, высшим парадоксом, согласно которому путешествие во времени становится своим же собственным отрицанием.

Фактически же, обширные потенциальные следствия отравления Иисуса не осуществились из-за обнаружения этого преступления курьером времени, посетившим Распятие. Поскольку это событие произошло в 33 году, то только годы от 11 до 33 подверглись возмущению совершенным временным преступлением. Но изменения, произошедшие вследствие отсутствия Иисуса в эти годы, были весьма несущественными, так как серьезное воздействие самой жизни Иисуса Христа на ход мировой истории стало проявляться очень и очень нескоро после Распятия. А тем временем произведенное, хотя и задним числом стирание факта временного преступления полностью аннулировало даже те ничтожнейшие изменения, которые имели место за двадцатидвухлетний период времени; эти два десятилетия были как бы отведены в совсем иное русло потока времени, для нас недоступное и поэтому фактически и не существующее, а основное и подлинное русло было восстановлено во всей своей непрерывности от 11 года и до настоящего времени.

Мисс Далессандро подобное объяснение не удовлетворило.

– Есть здесь какое-то движение по кругу. Разве не должен был высший парадокс случиться на всем протяжении вниз по линии, начиная с того момента, когда был отравлен Иисус? Каким это образом умудрились продолжать свое существование все эти курьеры и патрули времени, не говоря уже о том, откуда им помнить, как прошлое должно было на самом деле протекать? Мне кажется, нет никакой, даже малейшей, возможности исправить последствия достаточно серьезного преступления во времени и тем самым предотвратить возникновение высшего парадокса.

– Вы забыли, а может быть, еще просто не знаете, – сказал Сандерсон, – того, что путешественники во времени, находившиеся вверху по линии в момент совершения преступления во времени, обладают иммунитетом к любым изменениям в прошлом, поскольку они вычленены из их собственных временных матриц. Путешественник во времени, осуществляющий перемещение, подобен поднимающемуся из нынешнего времени вверх по линии пузырю, оторвавшемуся от матрицы своего пространственно-временного континуума, и поэтому не подвержен воздействию парадоксов. Это означает, что всякий, в данный момент находящийся на временной оси, способен наблюдать и корректировать изменения подлинного прошлого, и продолжает сохранять память как о ложных темпоральных событиях, так и своей роли в их исправлении.

Разумеется, любой путешественник во времени, оставивший убежище транзитного состояния, становится в такой же мере уязвимым, как только он возвращается в свою исходную точку, находящуюся внизу по линии. То есть, если подняться вверх по линии и убить собственного дедушку до того, как он женится на бабушке, то это еще не означает, что в мгновение ока прекращается существование убийцы собственного дедушки, ведь он защищен от воздействия этого парадокса эффектом Бенчли. Но стоит ему вернуться в настоящее, как он тотчас же прекратит свое существование, поскольку в результате изменения собственного прошлого он уже больше не связан никакими временными узами с настоящим. Ясно?

«Нет», – подумал я. Но предпочел промолчать.

Мисс Далессандро же унять было невозможно.

– Те, кто находятся в транзитном состоянии, защищены…

– Парадоксом транзитного вытеснения, или отстранения, так мы его называем.

– Парадокс транзитного вытеснения. Значит, путешествующие во времени как бы помещены в непроницаемую капсулу и, совершая прыжки во времени, вольны сравнивать то, что они видят, с тем, что, по их воспоминаниям, должно представлять из себя истинное время, и при необходимости могут производить такие изменения, которые восстанавливают должный ход событий даже после того, как он был изменен?

– Верно.

– Почему? Почему они должны оставаться иммунными? Я понимаю, что возвращаясь к той точке…

Лейтенант Сандерсон тяжело вздохнул.

– Потому что, – сказал он, – если они будут подвергаться изменениям, произведенным в прошлом, пока они сами находятся в прошлом, это и будет высшим парадоксом: путешественник во времени изменяет суть эпохи, из которой было осуществлено путешествие во времени. Такая ситуация еще в большей степени парадоксальна, чем парадокс транзитного отстранения.

Согласно Закону меньших парадоксов, парадокс транзитного отстранения, будучи менее невероятным, удерживает первенство. Понятно?

– Не очень, но…

– Жаль, что у меня нет возможности более подробно разъяснить суть всех этих парадоксов и законов, – произнес лейтенант. – Тем не менее, я не сомневаюсь в том, что мистер Дайани посвятит вас во все эти тонкости на следующих занятиях.