Послушайте, хотелось сказать Симеону Крагу, миллиард лет назад человека еще не было, была только рыба. Скользкое создание с жабрами, плавниками и маленькими круглыми глазками. Рыба жила в океане, и океан был для нее тюрьмой, а воздух – крышей этой тюрьмы. Надежно охраняемая крыша, на которую нельзя вылезать. Ты умрешь, если вылезешь на крышу, говорили все.
И вот эта рыба вылезла на крышу и умерла. Потом другая рыба вылезла на крышу и тоже умерла. Потом третья рыба вылезла на крышу, и ей казалось, что мозг ее плавится, жабры горят огнем, а солнце выжигает сетчатку ослепительным факелом. Рыба лежала в прибрежном иле и ждала смерти, но смерть так и не пришла. Тогда рыба уползла обратно в океан и сказала другим рыбам: «Послушайте, там, наверху, – целый мир».
Она снова поднялась на крышу и провела там, может быть, целых два дня и умерла. Другие рыбы задумались о мире наверху, поднялись на крышу и выползли на илистый берег. И остались там. И научились дышать воздухом. И научились стоять, ходить и не щуриться от яркого солнечного света. Они превратились в ящериц, в динозавров, в кого-то там еще, а через миллионы лет они научились вставать на задние ноги, хватать передними разные предметы, превратившись в обезьян, а потом обезьяны поумнели и стали людьми.
И все это время некоторые из них – может быть, очень немногие продолжали искать новые миры. Вы можете сказать им: «Давайте вернемся в океан, давайте снова станем рыбами, так легче». И, может быть, половина из них с готовностью согласится. Может быть, даже больше, чем половина, но всегда найдутся такие, которые скажут: «Вы что, с ума сошли? Какие мы рыбы? Мы – люди».
И они не возвращаются. Они карабкаются все выше и выше.
20 сентября 2218 года.
Башня Симеона Крага на сто метров возвышается над серо-коричневой тундрой Канадской Арктики к западу от Гудзонова залива. Пока что башня это только пустой стеклянный обрубок, со всех сторон защищенный от буйства стихий экранирующим полем. Вокруг строящегося сооружения суетятся бригады рабочих-андроидов – краснокожих синтетических людей. Они прикрепляют стеклянные блоки к тросам подъемника, и подъемник возносит блоки ввысь, где другие бригады занимаются монтажом. Андроиды Крага работают круглые сутки, в три смены. Когда темнеет, строительная площадка заливается светом прожекторов, парящих в воздухе на километровой высоте. Их питает маломощный, всего на миллион ватт, термоядерный генератор на северном конце площадки.
От гигантского восьмиугольного основания башни широкими серебристыми лучами радиально расходятся полосы морозильной ленты, на полметра зарытой под поверхностью тундры, – бесконечный ковер смерзшейся земли, вытканный корнями, мхами и лишайниками. Ленты тянутся на несколько километров. Их диффузионные ячейки, наполненные гелием-П, впитывают тепло, излучаемое андроидами и строительными механизмами. Если бы не морозильные ленты, вся тундра скоро превратилась бы в хлюпающее болото. Осели бы блоки фундамента, а колоссальная башня накренилась и медленно рухнула, словно погибший в борьбе с богами титан. Морозильные ленты не дают вечной мерзлоте таять, чтобы она смогла вынести тот чудовищный вес, который собирается взгромоздить на нее Симеон Краг.
Вокруг башни, по кругу радиусом в тысячу метров, расположены всевозможные вспомогательные постройки. К западу от строительной площадки находится главный центр управления. К востоку производственно-исследовательская тахионная лаборатория ультраволновой связи. В небольшом розовом куполе десять-двенадцать техников терпеливо собирают приборы, с помощью которых Краг надеется говорить со звездами. К северу от башни в тесную кучку сбились разного рода служебные постройки. К югу выстроился длинный ряд трансмат-кабин, связывающих этот далекий край с цивилизованным миром. Кажется, что передатчик материи в любой момент может захлебнуться постоянным потоком людей и андроидов, отправляющихся в Сидней, Сан-Франциско или Шанхай, прибывающих из Нью-Йорка, Найроби или Новосибирска.
Сам Краг неизменно посещает строительство как минимум раз в сутки один или с сыном Мануэлем, или с какой-нибудь своей очередной подругой, или с кем-то из коллег-предпринимателей. Обычно он совещается с андроидом Тором Смотрителем – начальником строительства, поднимается на вершину и заглядывает в пустой колодец башни (проверяет, как идут дела в тахионной лаборатории), беседует с какой-нибудь рабочей бригадой, вдохновляя строителей на трудовые подвиги. Потом исчезает в трансмат-кабине, и передатчик материи швыряет его в гущу ожидающих вдалеке дел.
Сегодня, в ознаменование достижения стометровой отметки, Краг привел с собой довольно большую свиту. Он стоит там, где по плану должен быть западный вход в башню.
Краг – коренастый широкоплечий человек лет шестидесяти с блестящими, близко посаженными глазами и покрытым шрамами носом на дочерна загорелом лице. В нем чувствуется природная крестьянская сила. Он с презрением относится ко всякого рода косметическим ухищрениям: черты лица его грубоваты, брови кустисты, на почти лысом веснушчатом черепе выделяются редкие пряди черных волос. Несмотря на то что он богат – его состояние оценивается в несколько миллиардов, – Краг предпочитает одеваться просто и не носит драгоценностей. Лишь характерная манера уверенно держаться позволяет судить о том, насколько он богат.
