Введение в Новый Завет. Том 1 - [20]

(3) Мир перед текстом касается взаимодействия Евангелий с читателями, которые через интерпретацию входят в них, усваивают их смысл и изменяются этим смыслом. [См. ниже, последнюю часть раздела (Г).] На этом уровне интерпретации важную роль играет объяснение/комментарий к Евангелию. Также многие верующие думают, что для полного постижения текста необходима личная духовная близость к Иисусу, изображенному в Евангелиях, — утверждение, которое противоречит иногда высказываемому мнению, что объективными интерпретаторами могут быть только те, кто не связан религиозными убеждениями.

В этом вводном разделе я иллюстрировал различные герменевтические подходы на примерах из Евангелий. Однако многие из этих подходов (критика форм, критика редакций, риторическая критика и т. д.) применимы и к другим новозаветным книгам, например, Деяниям, Посланиям, Откровению, где, в частности, есть проблемы, связанные с жанровой спецификой. В главах, посвященных этим текстам, мы поговорим о возникающих герменевтических вопросах подробнее.

(Б) Вопрос о боговдохновенности и откровении

У многих читателей обзор герменевтических методов может вызвать очевидное возражение. Все эти «критики» подходят к новозаветным книгам как к произведениям человеческим, обусловленным своей эпохой и ограниченным спецификой литературных жанров этой эпохи, вследствие чего к ним применяются те же способы интерпретации, что и к другим книгам. Однако на протяжении столетий христиане читали библейские книги не как образцы литературы, но потому что их вдохновил сам Бог. Правильна ли эта вера, и в какой степени она влияет на правила интерпретации? И как влияет на толкование Библии представление о Писании как об одном из ключевых элементов в божественном откровении?

Боговдохновенность

Относительно боговдохновенности существуют четыре разных подхода.

(1) Некоторые считают, что боговдохновенность Писаний — лишь благочестивая и наивная вера. Многие новозаветные исследования, написанные в Германии в конце XVIII века и в течение XIX века, были направлены против традиционного христианского богословия[58]. Такая направленность местами существует и поныне: некоторые ученые и преподаватели противодействуют библейскому буквализму, лишая новозаветные тексты особого религиозного статуса. Они рассматривают новозаветное христианство лишь в социологических категориях: как небольшое религиозное движение в ранней Римской империи.

(2) Не высказывая ни позитивных, ни негативных суждений о боговдохновенности, многие экзегеты считают, что в любом случае ссылаться на нее в академическом исследовании Писаний неуместно. Они выносят за скобки тот факт, что оба Завета были написаны верующими для верующих, а впоследствии сохранены верующими, чтобы укрепить веру. Когда отрывки, имеющие богословское значение, вызывают трудности в интерпретации, нельзя апеллировать к боговдохновенности или иным религиозным факторам (например, церковной традиции). Хотят того экзегеты или не хотят, в результате этого подхода учение о боговдохновенности теряет свое значение.

(3) На противоположном полюсе находятся буквалисты: с их точки зрения, боговдохновенность снимает с библейских авторов любые человеческие ограничения, а также многие герменевтические проблемы, которые мы рассматривали в предыдущем разделе. Бог всеведущ и открывает нам свое знание через Писания; соответственно, Писание содержит ответы на вопросы всех времен, даже те, которые человеческим авторам на ум не приходили. Этому подходу часто сопутствует убежденность в абсолютной безошибочности Библии: библейские данные, имеющие отношение к научным, историческим и религиозным вопросам, объявляются непогрешимыми и не подлежащими сомнению. Поэтому на практике все библейские тексты трактуются как исторические, а расхождения (например, между рассказами Мф и Лк о детстве Иисуса) сглаживаются.

(4) Многие экзегеты пытаются найти золотую середину[59]. Они верят в боговдохновенность и важность ее для интерпретации Писания, но не думают, что Бог снимает с авторов человеческие ограничения. Согласно этому подходу, Бог, который провиденциально дал Израилю повествование об истории спасения, включающей Моисея и пророков, также дал христианам повествование о спасительной роли и вести Иисуса. Но новозаветные авторы были людьми своего времени (I век — начало II века) и обращались к своим современникам в категориях тогдашнего мировоззрения. Они не знали, что произойдет в отдаленном будущем. Их писания актуальны для последующих христиан, но не обязательно дают готовые ответы на непредсказуемые богословские и моральные проблемы грядущих веков. Бог хотел, чтобы люди решали такие проблемы, не обращаясь к готовым решениям в библейских текстах, но жизнью в Духе, который всегда дает правильное истолкование.

Позиция (4) допускает разные взгляды на безошибочность Писаний. Отметим некоторые из них.

• Первый вариант: представление о безошибочности — ложная дедукция из учения о боговдохновенности.

• Второй вариант: боговдохновенность привела к безошибочности в религиозных вопросах (но не в научных и исторических); все богословские установки в Писаниях безошибочны.