Введение в философию права - [149]

Явно и несомненно только одно, что действительно некоторым людям можно доверить власть, а другим лучше всё-таки, и для них самих тоже, быть в подчиненном положении. Но как знать, кому именно. Генетика тут не решает. Решает как всегда высшее, последнее: государство. Как уже было сказано, власть существует только среди свободных в гражданском государстве, полисе; отношения между рабами складываются скорее по типу сексуальных отношений. Свободные устраиваются между собой так, что попеременно берут власть, в принципе к власти должны прикоснуться все. Предполагается, что в свободном полисе каждое новое поколение будет и по рождению, и по воспитанию знать, что такое свобода и соответственно власть. В свое хорошее время греки действительно могли с гордостью сказать персам, что никто в их деспотии, от бедного батрака до царя, не знает что такое свобода. Кажущаяся свобода знатного человека там тоже рабство. Так для Кюстина в России и крепостные и правители вплоть до самого царя рабы. Так теперь человек, выросший в Париже, автоматически получает шенгенский паспорт, с которым может свободно ехать практически в любую страну мира, но человек, выросший в Москве, хотя и получает столичную регистрацию, с которой он практически без проблем может поехать в любой город федерации, но не за границу.

В свободном государстве, полисе, взаимоотношения между рабом, который сознает необходимость подчиниться, и господином, знающим, что такое власть, и умеющим начальствовать, ἀρχεῖν, складываются по дружескому согласию, без опоры на закон и на насилие. В Афинах и некоторых других греческих государствах такое действительно случалось часто.

Хотя настоящим господином, а не просто старшим рабом среди подчиненных рабов, может быть только свободный и стало быть умеющий властвовать, но конечно одно дело монархическая власть главы семьи и господина – почему он так и называется – над семьей, детьми и рабами и другое – власть над свободными и равными. За одним исключением. Оно касается отношений с женой. Они не всегда должны быть те же самые, что с детьми и слугами.

Важно, что явных признаков властителя нет. Способность властвовать дается как дар от природы, как у некоторых людей от природы хороший голос. В офицерских школах есть занятия по предмету «командирский голос», но некоторые от рождения имеют в голосе эту черту и, собственно, им не надо ей учиться. Строго говоря, науки властвования, говорит Аристотель, как особой нет, а требуется то же знание жизни и людей, как в политике и этике, т. е. в этике, которая одновременно политика, и стало быть, требуется то же самое знание, та же самая наука, что и для каждого вообще гражданина, – хотя придумать конечно можно всё, почему бы и не науку господства (1255b 22 sqq).

Специальные знания властям понадобятся, когда к прямой цели государства, конечной, т. е. хорошей – прекрасной – жизни, подмешается или заменит ее бесконечная цель, наращивание богатства и благосостояния, которое может идти без конца (1257b 40–1258a 2). Достоинство отважного человека не служит ничему, кроме своего совершенствования, но может быть извращено для добывания жизненных удобств. Цель военного искусства торжество и радость победы, но кто-то может его применить для завоевания территорий. Врачебное искусство не имеет другой цели кроме здоровья людей, в котором находит всё свое удовлетворение, но из него можно сделать средство заработка. И так далее. Когда государство превращается в доходное предприятие, конечно это потребует особого знания, технологии, но настоящей необходимости в этом знании и в бесконечном приобретательстве нет.

Политическая жизнь может начаться уже в семье. Как уже говорилось, вовсе не обязательно отношения с женой и детьми должны складываться как господство и подчинение, хотя у рабов конечно всё именно так. В жене можно увидеть свободную и равную, и тогда семья станет маленьким полисом. Там властвующими и подчиненными соблюдается очередность; те и другие естественно стремятся к равенству. А отношения с детьми могут сложиться как в монархии свободных людей, где царь любит подданных и своей силой защищает их.

В полисе свободные граждане занимают должности поочередно. Неравенство принадлежит должности, не человеку; особая одежда и особый почет тоже. Так Амасис, египетский фараон из простых и не пользовавшийся за это уважением, сделал из лохани для омывания ног кумир божества и поставил на самом видном месте с городе. В каком-то смысле он остался тем же простым гражданином, но ведь теперь он царь.

2 лекция. <Продолжение. Семья и полис. Гражданствование как осуществление человеческой свободы. Недопустимость тирании. Тема собственности и владения. Экскурс: Свое-собственное в «Философии права» Гегеля>

Семья у Аристотеля кирпичик общества и потому, что из семей складываются селения и государства, и потому что в семье уже есть все те отношения между людьми, которые будут и в политии. Но, разумеется, речь идет о семье, образованной свободными людьми, т. е. где муж и жена свободные и равные. Как государство, образуясь, должно упорядочить, иногда силой, кое-какую, обычно неблагополучную, растрепанную, так называемую