Вуншпунш, или Гениалкогадский волшебный напиток - [5]

Тут ворон почему-то подмигнул коту. — Своему дражайшему маэстре ты так скажи: не нравится ему мой гаррдерробчик — пусть не глядит.

— Маэстро! — воззвал кот. — Бедняга и впрямь в крайней нужде.

— Ну так спроси эту ворону, — сказал магосовет- ник, — почему это она тебе потихоньку подмигивает.

— Это ненамеренно, — заявил Якоб Кракель. — Это у меня от неррвов.

— Ну-ну, — проговорил Шуткозлобер. — И с чего бы это тебе быть таким нервным, а?

— Потому как террпеть не могу всяких там надутых типов, которые только и умеют, что болтать языком, а чуть что — и когтями в моррду!

Маурицио понял, что его оскорбляют. Он взъерошил шерсть, прижал уши и прошипел:

— Маэстро, дозвольте мне выдернуть этот бесстыжий клюв!

Магосоветник взял кота на колени и принялся его гладить.

— Ещё не время, мой маленький герой, успокойся. Он же сказал, что явился от моей многочтимой тётки.

Ворон хрипло каркнул:

— Ах, клюньте меня под хвост, вы оба! Я мчался сквозь мрак, ураган, бурю, дабы провозгласить о скором прибытии своего начальства, а угодил прямёхонько к ужину, где мне отведено место не за столом, а в меню!

— Что?! — в панике переспросил Шуткозлобер. — Тётя Тиранья хочет меня навестить? Когда?

Якоб Кракель подпрыгивал и тряс клювом.

— Когда? Сейчас! Теперь! Немедленно! Да она почти уже здесь!

Шуткозлобер застонал:

— Ещё и это!..

Склонив голову, ворон наблюдал за магосоветником. Он казался очень довольным.

— Ага, кажется, беду накаркал. Таков уж я.

— Полвека тётушка Тити не казала ко мне личика, — жалобно ныл магосоветник. — С чего бы это ей вдруг вздумалось нагрянуть? И именно сегодня! Так невовремя!

Ворон пожал крыльями.

— Она говорит, что непременно должна провести нынешний праздничный вечер вместе с горячо любимым племянником, ибо он нарыл где-то какой-то там ррецепт, что ли, пунша или ещё какой-то отрравы, — так она говорит, — ну, ей вроде бы как именно этот ррецепт позаррез и нужен, как она сказала.

Шуткозлобер стряхнул кота с колен и вскочил.

— Ей известно всё! — вырвалось у магосоветника. — Под маской родственных чувств пытается она проникнуть в мой дом и совершить кражу интеллектуального имущества!..

После чего изрыгнул длиннейшее древневавилонское ругательство, отчего десяток шаровых молний запрыгали над полом.

Маурицио так перепугался, что совершил гигантский прыжок и оказался на голове акульего чучела, висевшего на стене в числе прочих препарированных трофеев.

И тут кот обнаружил, что ворон спасся точно таким же манером, и теперь оба они сидят, вцепившись друг в друга и в сушёную акулу.

Тайный магосоветник рылся в завалах бумаг на своём письменном столе и кричал:

— Клянусь кислотными дождями! Ни одной запятой, ни одной формулы моих драгоценнейших вычислений ей не видать! Все бумаги я спрячу в моём абсолютно непроницаемом, стопроцентно заколдованном потайном погребе.

Он порывался бежать, резко останавливался, оборачивался, дикими глазами озирался по сторонам.

— Маурицио, пестицид на твою голову, где ты прячешься?

— Здесь, маэстро, — робко отозвался кот, высовываясь из-за сушёной акулы.

— Слушай! — заорал магосоветник. — Пока меня нет, ты будешь караулить этот наглый вороний шнобель. Не вздумай заснуть. Запри его в своей комнате. Не доверяй ему ни в коем случае, не вступай с ним ни в какие разговоры.

Он выбежал прочь так стремительно, что развевающийся ядовито-зеленый халат едва поспевал за своим хозяином.

Ворон уставился на кота, а кот — на ворона.

— Ну так что? — осведомился ворон.

— Что — что? — зашипел Маурицио.

Ворон опять подмигнул.

— Не смекаешь, коллега?

Маурицио был сбит с толку, но сдаваться не хотел.

— Лучше попридержи-ка клюв! Нам нельзя болтать. Маэстро запретил.

— Так ведь он смылся, — хмыкнул Якоб. — Теперьто мы можем разговаривать открыто, коллега.

— Никаких провокаций! Не подлизывайся, — строго отозвался Маурицио. — Ты мне не нравишься.

— Да я никому не нравлюсь, — ответил Якоб. — Но мы должны помогать друг другу. Это наш долг.

— Тихо! — рявкнул кот и попытался принять грозный вид. — Пойдём ко мне в комнату. Прыгай вниз — и не пытайся бежать!

Когда оба зверя оказались в тёмном коридоре, где на стеллажах хранились большие стеклянные банки, Маурицио спросил:

— Почему ты всё время называешь меня «коллегой»?

— Святая удавка! Да потому что мы коллеги и есть! — ответил Якоб.

— Кот и пернатое, — с достоинством объявил Маурицио, — естественные враги.

— Естественно, — согласился Якоб. — То есть это естественно в естественном состоянии природы. А когда оно неестественное, то и естественные враги становятся, естественно, коллегами.

— Постой-ка! — сказал Маурицио. — Что-то я не понял.

— Ты здесь для того, чтобы наблюдать за своим маэстро. Так?

— Ч…то? — растерянно переспросил Маурицио. — И ты… тоже?

— Я шпион у моей мадамы, у ведьмы, — объяснил Якоб. — Ну как, птенчик, заглотил наконец червячка?

Слушай, ты не будешь против, если я почешусь? Всё время свербит.

— Пожалуйста, пожалуйста! — ответил Маурицио, сделав изящное движение лапой. — Ведь мы же коллеги.

Элегантно расположив пушистый хвост, Маурицио созерцал, как Якоб скребёт когтями голову.

Этот ощипанный ворон внезапно сделался так мил кошачьему сердцу.