Вторжение - [16]

— Это старая песня, — усмехнулся Артур. — Надо полагать, вы вытащили из могилы идею социализма?

— Вы зря иронизируете, — возразил Крог. — Сказать вам, почему тоталитарные идеи, в том числе идея социализма, в ваше время потерпели крах? Потому что это идеи не прошлого, а не будущего. Общество еще не доросло до них. Для исправного функционирования тоталитарного общества необходима система жесткого всеобъемлющего контроля. Этот контроль должен быть постоянным и вездесущим. Его нельзя доверить людям, ибо человек слаб и несовершенен, он может уклониться от своих обязанностей. Техника нашего времени позволила создать такую систему. Эта система полностью автоматизирована. Технические устройства, образующие эту систему. невозможно ни подкупить, ни обмануть, ни вывести из строя. Бюрократия, коррупция, волокита, интриги — все беды прежних тоталитарных структур — ушли в прошлое. Развитие информационных технологий, новые компьютерные системы позволяют решать любые задачи оптимального планирования. Да, мы вполне можем утверждать, что построили социализм.

— И каково же приходится людям в этом мире электронной слежки?

— Наш технический уровень позволяет в основном удовлетворять их материальные потребности.

— А социальных проблем у вас, стало быть, не возникает?

— Для нашего общества нет неразрешимых проблем. К примеру, мы уничтожили преступность.

— Ну да, ваши детекторы сразу засекают преступников и уничтожают на месте.

— Сколько раз вам повторять: мы не практикуем насилие ради насилия, мы убиваем только в случае жесткой необходимости. Преступников у нас просто нет, они не могут появиться.

— Что же им мешает?

— Совесть.

Это было так неожиданно, что Беланов рассмеялся.

— Ну вот, вы опять все неверно понимаете, — посетовал миссионер. — Все-таки люди вашей эпохи достаточно ограничены. Вы понимаете совесть как нечто абстрактное, как моральную категорию. А меж тем всякая моральная категория имеет физическую первооснову. Мы досконально изучили человеческий мозг и знаем, какие нервные центры заведуют совестью. Каждому гражданину нашего общества по достижении шестимесячного возраста в мозг вживляется миниатюрное устройство, исправно функционирующее всю его жизнь. Надо заметить, что всякий человек, воспитанный в определенных принципах, не может стать преступником в одночасье. Первоначально мысль о преступлении вызывает в нем угрызения совести. Прибор усиливает соответствующие импульсы, и человек чувствует боль. Если он не откажется от преступных мыслей, боль увеличивается. Если же он упорствует и пытается предпринять практические шаги для воплощения замысла, прибор парализует его и посылает сигнал службе безопасности, но такое случается редко. Как видите, прибор не занимается чтением мыслей и сличением их со статьями законов: он лишь выполняет функцию усилителя совести.

— Внушительно, — сказал, помолчав, Беланов. — В каком-то смысле вы достойны восхищения. Вы добились того, что было недостижимой мечтой прежних тоталитарных режимов — вы запретили человеку думать. Отныне даже в мыслях своих он не волен. Позвольте узнать, с нами вы тоже намерены проделать такую операцию?

— Нет, — покачал головой Крог. — С вами это бесполезно. Вы уже сформировались, вас не переделаешь. Мысли, преступные с нашей точки зрения, с вашей будут едва ли не героическими. Предвижу ваш вопрос и отвечаю: никто не собирается вас уничтожать. Мы дадим вам тихо и благополучно дожить до старости, а затем вместе с вами уйдет в небытие Мир Хаоса. Те, кто придут за вами, будут выращены уже под нашим контролем — это будут поколения Мира Порядка.

— Так вот для чего вы забрали наших детей!

— Да, и незачем волноваться. Спросите любого из них, с кем ему лучше — с нами или с вами. Обратите внимание, мы забрали не всех. Выродки, безнадежно испорченные вашим миром, все эти панки-хиппи, или как там они называются, нам не нужны.

— И что же их ожидает, этих выродков? — спросил Артур, еле сдерживаясь.

— Резервации, — спокойно ответил Крог. — Как показывает компьютерный прогноз, они там довольно быстро истребят друг друга. Но вас это не должно беспокоить. Вашего сына ждет блестящая карьера. Весьма возможно, он дослужится до генерала.

Артур почувствовал, как закипает в нем бешенство. Он вскочил и бросился на Крога. Тот метнулся в сторону, и кулак Артура врезался в спинку кресла. Артур повернулся и снова кинулся на врага. Тот парировал удар и снова отскочил.

— Прекратите, господин Беланов, — сказал миссионер. — Вот вам еще один аргумент в нашу пользу: я могу причинить вам боль, но не хочу этого делать, а вы хотите причинить мне боль, но не можете.

— Черт с вами! — Артур опустил руки и снова сел в кресло. Лейтенант немедленно последовал его примеру. — Вы меня убедили. Вы сильнее, умнее и так далее, бороться с вами бесполезно. Все, что нам осталось — это застрелиться.

— Что за вздор вы несете! — Крог, кажется, впервые рассердился. — Откуда такие мысли у нормального человека? Да самое интересное в вашей жизни только начинается! У вас будет превосходная работа…

— Работать на вас я не желаю.

— Да мало ли удовольствий в жизни? Женщины, например…