Вторжение. Краткая история русских хакеров - [73]
Прокопенко — сын генерала ФСБ и выпускник Военного университета и Академии госслужбы при президенте России. Какое-то время он работал корреспондентом в ИТАР-ТАСС (иногда такие должности служат прикрытием для разведчиков), потом — в Госдуме и прокремлевских молодежных движениях. В администрацию президента его привел Вячеслав Володин, которого после массовых протестов назначили ответственным за российскую внутреннюю политику.
Вся деятельность Прокопенко в начале 2010-х напоминала то, что делал в 1970-х в США Говард Хант — сотрудник администрации президента Никсона, ставший одним из главных фигурантов Уотергейтского скандала. Хант в итоге почти три года отсидел в тюрьме — переписку Прокопенко никто даже не расследовал, хотя из нее следует, что Кремль занимается цензурой и преследованием оппозиции. Прокопенко и сейчас работает в администрации президента.
В интервью (их давали в крипточатах) пресс-секретари «Анонимного интернационала» Шалтай и Болтай утверждали [340], что публикуют сливы, потому что их «не устраивают ограничение свободы в сфере интернета и агрессивная внешняя политика», а также другие особенности российской политики: нечестные выборы и даже плохие условия, созданные для малого и среднего бизнеса. Своей целью «Анонимный интернационал» объявлял [341] «изменение мира к лучшему, хотя бы к большей свободе и информированности общества».
Один из членов группировки цитировал [342] фильм «Хранители»: «Мы делаем это потому, что вынуждены. Когда человек хоть раз видит черную изнанку общества, он больше никогда не обернется к ней спиной».
В твиттере группировки я нашел их электронную почту и написал письмо с предложением встретиться. «Насколько я понимаю, вы находитесь не в Москве и не в России. Или кто-то есть и здесь?» — спросил я. Они ответили в тот же день: «Немного ошибаетесь) Мы НЕ встречаемся в Москве или в других городах России. Практически все члены команды — граждане РФ и большая часть проживает на территории РФ. Но наши представители и правда встречаются исключительно за пределами РФ. В ближайший месяц наши представители могут встретиться в следующих местах: Стамбул, Бейрут, Бангкок, Киев. Точное время и точное место на территории любого из этих городов — за нами». Я спросил, когда им удобно встретиться в Стамбуле.
Через две недели они написали: «Из Стамбула человек уехал. Возможно, там не появится больше (Есть люди в Бейруте, Киеве, Бангкоке». Еще через неделю выяснилось, что встреча возможна только в Юго-Восточной Азии, лучше всего — в Бангкоке. Я ответил, что это слишком далеко. «Зато тут тепло, недорогое спиртное и женщины))) Шутка))), — ответили они. — Ну тогда как потеплеет) а то поближе холодно)». «Да ладно, мороз бодрит. Может, поближе?» — написал я.
— Ну если серьезно, то есть еще причины [не встречаться ближе].
— Думаете, вышли на ваш след? — спросил я.
— Думаем не вышли))) У нас много следов. Да и не боимся мы ничего если честно)) Хочешь верь, хочешь не верь чисто семейные мотивы))) Все мы люди, все человеки))).
В декабре 2014 года я написал им, что собираюсь в отпуск в Гонконг и смог бы оттуда заехать в Бангкок. Они согласились и посоветовали лететь эфиопскими авиалиниями, потому что «там очень прикольные стюардессы — эфиопки: темная кожа и голубые глаза». Были и другие советы: «В Гонконге в период Сочельника и Рождества (католических) перекрывают центр даже для пешеходов. Поэтому не удивляйся, если вечером 26-го ты увидишь, что в центре пешеходов будут направлять полицейские в обход каких-то улиц. Сам удивился, когда в первый раз увидел, так и не понял почему. И если гостиницу не бронировал, то поторопись. Цены на эти даты в Гонконге традиционно высокие».
Прилетев в Бангкок, я сразу же купил сим-карту и написал сообщение на нужный номер. Приехав в отель, я стал ждать. Они позвонили через несколько часов и назначили встречу в самом людном районе города — на Каосан-роуд. Алекс Гарленд в романе «Пляж» описывал эти места как «страну пеших туристов»: «Почти все здания на ней превращены в гостиницы… В кафе крутят по видео новейшие американские фильмы; вы не пройдете и нескольких метров, чтобы не наткнуться на ларек, торгующий пиратскими кассетами. Улица служит своего рода кессонной камерой для тех, кто только что приехал в Таиланд или собирается покинуть эту страну, лежащую как раз на полпути между Востоком и Западом».
В январе 2015 года район выглядел примерно так же. Каждый второй европеец прогуливался, держа за руку тайскую проститутку; веселые местные дельцы то и дело шептали на ухо: «Трава? Трава есть. Любовь? Любовь есть». Я немного заплутал, заглядевшись на прилавки, на которых продавали аудиокассеты — в том числе почему-то с российской поп-музыкой конца 1990-х.
Человек из «Шалтая» перезвонил — теперь с другого номера — и попросил подойти к дому № 6 на соседней улице. Когда я подошел к зданию, мужчина на противоположной стороне улицы помахал мне рукой.
