Вторжение. Краткая история русских хакеров - [47]

Американцы также сказали, что не согласовывали свою речь с советским правительством и считают, что в СССР им будет лучше жить и работать по профессии, ведь в этой стране у женщин больше прав, чем в США, а экономическая и политическая системы служат интересам человека.

Зачитав заявление, Мартин и Митчелл начали рассказывать о том, как устроено АНБ, сколько сотрудников там работают. Они заявили, что агентство «оборудовано тысячами электронно-вычислительных машин для разведки и перехвата сообщений по всему миру». По их словам, американские спецслужбы читали большую часть писем, которые присылали в страну из-за границы.

— Что вам известно о шпионаже СССР в США? — спросил [183] кто-то американцев.

— Насколько мне известно, СССР не осуществляет воздушный шпионаж, как делает США. — ответил Мартин.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Изучаем русский язык.

В США перебежчиков назвали [184] предателями и предложили расстрелять. После того как правительство намекнуло, что один из них, возможно, был геем, в прессе началось обсуждение того, как гомосексуалы угрожают национальной безопасности. Чаще всего журналисты именовали их просто «близкими друзьями-холостяками».

Митчелл и Мартин, родившиеся на рубеже 1920-х и 1930-х, во время Великой депрессии, познакомились в армии: они вместе служили в Японии. В 1957 году, когда оба окончили университет, их завербовали в АНБ — как математиков. Друзья увлекались шахматами, штудировали русские учебники с задачами и посещали шахматный клуб, куда периодически заходил [185] советский дипломат Валентин Иванов. В декабре 1959 года Митчелл и Мартин, готовя побег, летали в Мехико и на Кубу, где встречались с представителями советского посольства. В 1960 году они взяли отпуск, якобы чтобы навестить родителей, и уже не вернулись.

Когда в АНБ хватились сотрудников, отыскать Митчелла и Мартина уже никто не смог. Ведомство начало внутреннее расследование, в рамках которого были допрошены 450 человек, но смогли отследить их перемещения только до Кубы. В доме одного из пропавших нашли ключ, который подошел к сейфу. Внутри лежало «Заявление» — то же самое, которое в сентябре 1960-го Мартин прочтет в Москве. Никаких связей с советскими шпионами расследователи так и не нашли и сочли, что причина их побега — персональные «аномалии»: в АНБ считали их эгоистами, социопатами, атеистами; в секретном архиве особенно подчеркивается, что соседи подозревали их в гомосексуальности.

В СССР американцы сменили имена и начали [186] работать в НИИ, связанных с математикой и криптографией. Источник АНБ сообщал, что Мартин — теперь его звали Владислав Соколовский — стал «неизлечимым алкоголиком, окруженным выродками, и практиковал сексуальные извращения».

В мае 1965 года прочитать лекцию в ЛЭТИ (Ленинградский электротехнический институт; позже он выпустит десятки специалистов по кибербезопасности) приехал Клод Шэннон — один из основных американских криптоаналитиков и математиков, придумавший называть наименьшую единицу информации битом. После выступления к нему подошел Бернон Митчелл.

Представившись, Митчелл признался, что теперь работает в советском аналоге ФБР (вероятно, КГБ), а Шэннону просто хотел задать несколько вопросов по теме лекции. По ним Шэннон понял, что Митчелл занимается криптографией; в конце разговора Митчелл признался, что помогает СССР в информационной войне с США.

В конце 1970-х Мартин устал от советской жизни и начал проситься обратно домой, но американцы ответили на его запрос отказом и лишили гражданства; он умер в Мексике в конце 1980-х. Митчелл оставался в России до конца своих дней и даже женился на преподавательнице фортепиано из Ленинграда; он умер в Петербурге в 2001 году и похоронен там же.

Как рассказывали сотрудники спецслужб, именно информация, полученная от двух перебежчиков из АНБ, подтолкнула советские власти к тому, чтобы снова всерьез заняться криптографией и информационной безопасностью.

***

В 1960-х ученик Анатолия Китова Виктор Глушков возглавил Институт кибернетики в Киеве. В команду он набрал молодых амбициозных ученых; вместе они работали над развитием проекта Китова о распределенной сети компьютеров — то, что раньше называлось «Красная книга», теперь бюрократически именовалось «Общегосударственная автоматизированная система учета и обработки информации» (ОГАС).

Как и в любом советском НИИ, в институте, где велись исследования, связанные с ОГАС, много занимались далекими от работы делами, например, придумали называть институт страной Кибертони-ей и разработали для нее свою конституцию и валюту из перфокарт. Правил выдуманным государством якобы совет роботов, который возглавлял робот-саксофонист; ученые издавали газету «Вечерний Кибер» и проводили кибертонические конференции.

По задумке Глушкова ОГАС должна была упорядочить и ускорить принятие решений для советской плановой экономики. Главный вычислительный центр должен был находиться в Москве; он соединялся с 200 вычислительными центрами поменьше, расположенными в регионах, а они — по телефонным линиям — со всеми заводами и предприятиями в стране, сотрудники которых могли напрямую контактировать друг с другом.