Вторжение - [86]

Фигура, которая оказалась прямо перед Иеремией, сначала не двигалась и ничего не говорила, просто стояла там с широко развернутыми плечами и пристально глядела на проповедника и маленькую девочку. Легкий ветерок играл грязными темно-рыжими волосами женщины: они заплетены в тугую косу, но многие пряди выбились наружу – за прошлые несколько часов в ходе суеты, бега и битвы в подземельях. Ее модные рваные джинсы и камуфляжная куртка порваны в клочья, лицо и руки в ранах, порезах и ушибах. Ее взгляд проникал в душу Иеремии, достигая самого дна и задевая какие-то негармоничные струны, вызывающие страх. Затем проповедник заметил огромный револьвер с четырехдюймовым стволом в ее правой руке, которая в данный момент была расслабленно опущена сбоку, дуло направлено в землю.

– Погляди-ка, – наконец сказал ей проповедник. – Все еще без ума от себя.

– Отпусти ее, – голос Лилли Кол звучал так гневно и одновременно настолько безучастно, что походил на замедленную запись.

Иеремия сильнее прижал ствол к голове Бетани Дюпре.

– Я не знаю, как ты это сделала, но это никоим образом ничего не меняет. Ничего.

– Не думаю, что ты расслышал меня.

Иеремия сдавленно засмеялся.

– Геройский поступок, жертва, поступки, совершенные во благо… ничто из этого больше ни черта не имеет значения.

– Прости. Но сегодня ты умрешь. – Лилли пристально посмотрела ему в глаза. – Ты бы мог сделать что-нибудь хорошее заранее, чтобы помочь себе хотя бы немного.

Иеремия чувствовал, как волна ненависти поднималась внутри него и заполняла рот горьким вкусом отвращения.

– Уйди с дороги, мисси.

Лилли спокойно подняла оружие и нацелила его на проповедника, держа в свободной руке часы. Они выглядели дешевыми и обычными – старый «Таймекс» на выцветшем кожаном ремешке.

– Знаешь, что это?

– Больше никаких игр. – Иеремия настолько сильно прижал ствол пистолета к голове маленькой девочки, что ее хныканье перешло в рыдания, а голова откинулась под давлением дула. Иеремия практически рычал: – Смерть этой драгоценной малютки будет на твоей совести.

– Это часы, – небрежно сообщила Лилли, игнорируя угрозы, и с помощью кивка акцентировала важность используемого гаджета. – Они принадлежали Бобу Стуки, человеку, смерть которого на твоей бесполезной чертовой совести.

Она поглядела на секундную стрелку.

– И если мои вычисления правильны, у нас должно быть приблизительно десять секунд…

Приглушенный взрыв снизу прервал ее слова так внезапно, будто в фильме сменился один кадр на другой.

Лилли ошиблась в своих расчетах на десять секунд.

Когда тепловая волна врезалась сзади в шею Лилли, казалось, что земля задрожала. От чудовищного шума заложило уши, влажный воздух кипел, разбивая окна до Кэнион-роуд. Оглушенная взрывом, Лилли пошатнулась, затем упала и растянулась на асфальте из-за подземного толчка. Небо позади нее раскололось фонтаном грязи, комки оранжевой глины разлетелись в обширном облаке дыма, которое достало до облаков, перед тем как рассеяться.

Проповедник оступился, споткнулся о свои ноги и шлепнулся на задницу. Маленькая девочка пошатнулась и также повалилась. Комки грязи, мусора и обломков из катакомб дождем полились на них. Толчки потрясли всю сортировочную станцию, пока тоннели разрушались, хороня под обломками как людей, так и ходячих навечно.

Лилли попыталась подняться, но получилось только встать на четвереньки. Голова кружилась. Она совершенно ничего не слышала, и она едва-едва могла видеть. Отчаянно моргая, Лилли попыталась сосредоточиться на том, куда упало оружие. Она увидела, что оно лежит примерно в пяти футах. Женщина резко бросилась к «ругеру», схватила и подняла его, вскакивая на ноги. Она быстро приняла позицию для нападения, но после взрыва все выглядело туманно и происходило слишком медленно.

В ушах звенело, и Лилли увидела, как проповедник убегал, работая худыми руками, как поршнями, изодранный пиджак развевался на ветру, и он бежал так быстро, как только мог, по направлению к просвету в стаде на востоке. Все еще держа оружие двумя руками, Лилли подошла к девочке. Маленькая Бетани медленно поднялась, зажав уши и глядя в небо.

– Ты в порядке, малышка? – Лилли встала на колени перед ней, быстро осматривая в поисках ран. Лилли едва слышала, звон в ушах походил на дрель, гудящую в черепе. Девочка не ранена.

– Поговори со мной.

– Я ничего не слышу! – Маленькая девочка закрыла уши, открывая рот, как будто заново пытаясь заставить их слышать.

– Все хорошо, малышка. Это временно. Это из-за взрыва.

– Как ты это сделала?

Лилли обернулась через плечо.

– Мы поговорим об этом позже, дорогая. Прямо сейчас нам нужно вернуть тебя обратно, и я должна добраться до безопасной зоны.

И в этот единственный лихорадочный миг Лилли увидела несколько вещей, которые заставили пульс ускориться.

Примерно в ста ярдах от них проповедник прорубался через толпу ходячих, размахивая карманным ножом направо и налево, и похоже, что он направлялся к пустырю на востоке от сортировочной станции, где происходила перестрелка. Лилли почувствовала прилив адреналина. Она понимала, что этот сукин сын направлялся к огромному эвакуатору, который стоял примерно в пятидесяти ярдах к югу от пустыря на холостых оборотах двигателя, отправляя в воздух прерывистые струи черного, как смоль, дыма из выхлопной трубы.