Второй шанс - [16]

Но, кажется, не одна она мысленно ставила себе какие-то ограничительные рамки. Через некоторое время, словно спохватившись, молодой человек на глазах обрел прежнюю сдержанность, посуровел и посерьезнел.

Аманда с беспокойством покосилась на него. Потом перевела взгляд на догорающий камин, и в его неверном свете только сейчас увидела часы на каминной полке. Ей почудилось или стрелки действительно показывают столь позднее время? Если да, то карета Золушки к этому времени уже не раз и не два превратилась бы в тыкву.

— Мне пора домой. Завтра мне с утра на работу… Ну, то есть, — поспешно исправилась девушка, — у меня назначено несколько важных встреч. И если не высплюсь, то буду выглядеть настоящим пугалом.

— Я задержу вас совсем недолго, — сказал Альваро таким тоном, что к Аманде вернулась прежняя настороженность.

— Вы что-то еще хотите мне сказать? — спросила она испуганно.

Альваро с минуту молчал, гадая, правильно ли его решение. Быть может, хватит на сегодня? И почему это деловые вопросы решать куда проще, чем иметь дело с пресловутым «человеческим фактором»? Нет, все-таки надо довести дело до конца. Мадемуазель Лолливаль должна отчетливо представлять, что ее ждет, если она выйдет за него замуж. Иначе нечестно.

— Вы ведь знаете, что я уже был женат, — произнес он наконец, отринув сомнения.

Она кивнула, избегая смотреть ему в лицо.

— Моя жена Изабелла… погибла три года назад. Несчастный случай.

Аманда подняла голову, и в ее взгляде он прочел такое горячее сочувствие, какого не ожидал от этой легкомысленной и взбалмошной девицы.

— Поверьте, мне очень жаль… — Голос ее беспомощно умолк.

Черт возьми, да Жанетт наверняка и так все знает и помнит! Все эти намеки на провалы в памяти — женское кокетство, попытка привлечь к себе внимание, ничего больше. Он прекрасно понимал это и, тем не менее, попался на нехитрую уловку.

Первоначально Альваро собирался кратко и неэмоционально посвятить ее в некоторые детали своего прошлого. Но пылкое сострадание, что светилось в неестественно голубых глазах собеседницы, отворило дверь чувствам, которые он вовсе не хотел выражать, тем более перед ней.

— Вы ведь очень любили ее? — еле слышно спросила девушка, глядя на него так пристально и проникновенно, словно старалась разделить с ним его боль, взять хоть часть этой муки на себя. И он понял, что не сможет быть с нею не до конца откровенным.

— Любил — да, очень. Люблю ли сейчас — вот в чем вопрос? Вам это ничем не напоминает рассуждения Гамлета? — горько усмехнулся он. — Хотя предпочел бы любить по-прежнему. — Голос Альваро звучал сдавленно и хрипло, отражая душевную борьбу, идущую в нем. — Я полагал, что счастливее меня не может быть человека на свете…

Он замолчал, не в силах продолжать, и отвернулся. Тогда Аманда, повинуясь неведомому ей самой порыву, тихо встала с кресла, подошла и опустилась перед ним на колени, осторожно тронув рукой его руку.

— Может быть, вам станет легче, если вы расскажете мне о том, что вас так сильно гнетет?

У Альваро перехватило дыхание. Еще никто после трагической гибели Изабеллы не делал ему подобных предложений — все слишком боялись ранить его, лишний раз напомнить об утрате. О двойной утрате — и любви, и веры в любовь, — но это было известно лишь ему одному.

— Она была высокой, почти с меня ростом, тонкой и гибкой, как тростинка. Порывистой и трепетной, как певчая птичка. И голос у нее был — заслушаешься. Она постоянно пела. — Альваро начал говорить невнятно, еле слышно, но постепенно речь его стала увереннее и спокойнее, словно он постепенно избавлялся от непосильного груза. — Напевала, одеваясь в нашей спальне. Укачивая сына… Она наполняла мою жизнь музыкой, озаряла ее светом… Во всяком случае, так я считал тогда. И теперь, когда она умолкла навеки, я остался в непроглядной тьме глухой беззвездной ночи…

Аманда почувствовала, как глаза у нее наполняются слезами, а черты лица собеседника дрожат и расплываются. В жизни не слышала она ничего более трогательного и печального. Вот это и в самом деле была любовь, которая сильнее смерти. Ах, если бы и ее когда-нибудь кто-нибудь полюбил с такой же всепобеждающей силой!

Словно прочитав ее мысли, Альваро криво усмехнулся.

— Но вы не знаете конца этой истории. Настоящего конца. Его никто не знает, кроме меня. А теперь вот будете знать и вы, Жанетт.

Едва он упомянул это имя, как девушка забеспокоилась. Какая непростительная ошибка! Выслушивать все это полагается вовсе не ей, а настоящей мадемуазель Лолливаль. Кто знает, как пересмотрела бы ветреная француженка свое отношение к предстоящему браку? Ведь подобные минуты, когда человек открывает другому свою душу, способны изменить очень многое. Что же она наделала?

Но, как ни терзалась Аманда раскаянием, пойти на попятный и признаться сейчас, кто она на самом деле, не могла. Не та была ситуация. Поэтому поклялась себе, что даже под страхом смерти не расскажет никому то, что ей доведется услышать.

Альваро бережно отстранил ее от себя, подошел к окну и, отдернув штору, уставился в ночную, тьму.

— Полиция установила, что Изабелла не справилась с управлением и машина, на которой она ехала, на большой скорости врезалась в скалу. Моя жена умерла почти мгновенно, утверждали близкие мне люди, стараясь хоть как-то утешить меня. Надеюсь, что это правда… Я не желал ей зла.