Второй Шанс - [47]

— Расслабься, ничего ему не сделают, тут же видеонаблюдение стоит. Честно говоря, видно, что ты реалити-шоу не смотришь. Там все участники так живут — организуют кланы, плетут интриги, говорят друг о друге такое, что иногда повторить страшно. Это как в джунглях — выживает сильнейший.

— Ему даже клан не с кем создать, вы его бросили одного против всех. Ты не боишься, что твою будущую звезду реалити-шоу просто зарежут?

— Нет, не боюсь. Новую создадим. Кстати, слова о том, мол «Мы возьмем именно вас» еще ни к чему не обязывают. С остальными заключенными мы тоже проведем беседы, только чуть позже, а пока что нужно заснять на видео первые конфликты. Вот после этого и остальных пригласим на кастинг, второй волной, так сказать. Можешь не переживать, всем дадим шанс на участие. И я тебя прошу, не ссорься со Славиком, вам ведь еще работать вместе. Он не сам такой ход придумал, это идея продюсеров. Если бы не он, то кто-нибудь другой все равно должен был это делать. Он просто выполняет свои обязанности, окей?

Спорить не имело смысла. Я двинулся следом за всеми остальными. По пути сняли небольшой отрезок видео, где я рассказал, что теперь мы отправляемся в гости к узникам карцера. Они не могли принять участие в кастинге, пока отбывали наказание, но Гольцев решил, что стоит показать и это заведение. Заключенные проводили там обычно не больше двух суток, их выпускали только для еды, одиночных прогулок, ну и в туалет, разумеется. В саркофагах карцера не было ни компьютеров, ни интернета, ни даже телевизора. Единственным развлечением оставалось радио — нетрудно догадаться, что попадание туда считалось довольно строгим наказанием.

Пока Славик вытаскивал первого выбранного для разговора, а кто-то из операторов снимал изнутри капсулу, которую только что освободили, Гольцев подошел ко мне и сказал:

— Вот тебе еще один пример того, что мы делаем людям добро. Эти заключенные сидят тут и зеленеют от скуки, а наше появление позволяет им лишний раз выбраться из склепа и хотя бы ноги размять.

— Вова, ты меня дураком считаешь? Если бы твои коллеги не провоцировали их на ссоры во время предварительного отбора, то карцеры бы сейчас пустовали.

Пока мы с Гольцевым препирались, Славик загонял собеседника в угол вопросами:

— Вы хотите участвовать в нашем шоу, значит, считаете себя достойным досрочного освобождения. Но как вам удастся влиться в повседневную жизнь и стать законопослушным гражданином, если даже здесь вы не соблюдаете простейших норм дисциплины, за что и оказались в карцере?

Заключенный замялся. Я опять переключил свое внимание на Гольцева.

— Вова, когда мы будем снимать лекцию о зарождении исправительных учреждений?

— Подожди немного, еще декорации не готовы.

— Вот это да, — удивился я. — Вы хотите все сделать с размахом. У нас на зоне что, появится съемочный павильон?

— Не совсем так. Потерпи и скоро сам все увидишь.

Тем временем Славик водворил очередного зэка обратно в капсулу и сказал в камеру:

— Вы видите, насколько велика тяга к свободе у наших потенциальных участников. Заключенные карцера не смогут попасть на наше шоу. Успеют ли они выбраться из него раньше, чем закончится отбор? Смотрите на Втором Национальном.

Он точно знал, что успеют, но этого не знали зрители. Мы с Вовой еще немного поговорили, пока Славик допрашивал еще нескольких человек, а потом я вернулся обратно в свою камеру. Серегу в тот день я так и не увидел.

После обеда мне позвонил пресс-секретарь адвоката. Я рассказал ему про знакомство со Славиком Шевченко и про сегодняшние съемки.

— Именно об этом меня постоянно спрашивают в социальных сетях! — вздохнул Дима. — Просто никакого спасения нет. Ничего, скоро уже смогу отдохнуть. Потенциальным участникам шоу запретили общаться в интернете. На днях к тебе такие же санкции применят.

— Скучать не будешь? Может быть, создашь собственные страницы?

— Ну уж нет. Надеюсь, тебя выпустят раньше, чем закончится это шоу и мне не придется опять часами сидеть в социальных сетях. Ладно, даю тебе полчаса, можешь почитать, о чем я писал там в последнее время, а потом уступишь мне место.

Я последовал его совету. После того, как по телевизору разрекламировали мое будущее участие в реалити-шоу, в интернете для Димы работы добавилось. Он ничего не писал толком, соблюдая требования Второго канала, все больше обходился шутками и намеками, тем самым еще больше нагоняя ажиотаж вокруг проекта. В социальных сетях появилось уже приличное число всевозможных групп, посвященных шоу, из которых все равно нельзя было почерпнуть никакой полезной информации. Из одной группы в другую кочевали одни и те же фотографии, рекламные ролики, а также слухи и домыслы без малейшей толики правды.

Я наткнулся на интересную видеозапись телевизионного шоу, в котором обсуждали наш проект. Передача оказалась весьма обширной, в ней пытались осветить и моральную сторону вопроса и вытянуть как можно больше подробностей из Гольцева. Он был среди приглашенных, как идейный вдохновитель проекта. Прочие гости студии представляли собой пеструю толпу шоуменов, журналистов, светских львов, львиц и еще каких-то людей, которые, судя по поведению и глупости вопросов, вообще не поняли, куда они попали. Вова держался молодцом, никаких секретов не раскрывал, обходился общими фразами и старался заинтриговать слушателей. Ничего нового для меня он, конечно, не сказал.