Второй шанс Роберта Уоррена - [49]

Когда она кончилась, Уоррен остановил мотоцикл и заглушил двигатель. Впрочем, грохот мотоцикла здесь с успехом заменяли грозные завывания ветра, то прижимавшего к земле чахлую и редкую вересковую поросль, то поднимавшего тучи пыли. Этот резкий, яростный ветер, не встречавший на своём пути ни преград, ни заслонов, в отличие от своих собратьев, дул не в сторону океана, а от него, неся с собой запахи бесконечных глубин и отдалённых воспоминаний.

Соскочив с седла, мальчик немедленно рухнул навзничь. Костылей у него не было: Уоррен побоялся, что на мотоцикле они станут помехой.

– Джим! – окликнул его Уоррен, в свою очередь спешиваясь и ставя мотоцикл на подножку.

Но Джим уже успел подняться и теперь в безудержной эйфории оглядывался по сторонам. Он узнал это место – бывал здесь несколько раз с Дэниэлом и Джоанной. На севере виднелись крохотный Шанваллибег и, чуть западнее, похожий на бросившее якорь судёнышко остров Крамп, а дальше – скрытый туманом Иништурк и бесчисленное множество других, безымянных скал и мысов. А внизу, у подножия утёса, – мыс Блейк-Пойнт, крайняя точка побережья. И он без колебаний ринулся туда.

– Джим! – крикнул вслед Уоррен. – Подожди, Джим!

Джим бежал изо всех сил, как только позволяли ноги. Его шатало, колени набухли чугунными ядрами – вот-вот оторвутся, руки раскинуты в стороны, словно он пытался взлететь или хотя бы удержать своё неуклюжее, ослабевшее тело. И всё же он, вне всякого сомнения, бежал. Он сделал это, он справился и теперь несся вниз, к скалистому мысу, потому что раз уж Бобуоррен привёз его сюда, то, должно быть, наконец нашёл, где его семья. Может, они покинули дом, потому что нашли другой, получше. Или, может, всю их деревню просто куда-нибудь перенесли и родители, братья, сестры уже ждали его, чтобы показать, как обустроились на новом месте. Может, это и есть конец его путешествия. Может. Может.

И вдруг он замер, хотя улыбка, как приклеенная, ещё пару секунд держалась на лице, словно символ потерянной надежды или несдержанного обещания.

Конец мыса выглядел иначе, не таким, каким Джим его помнил. Там было что-то новое: монолитная глыба грубо обтёсанного серого мрамора вроде тех, что встречаются на полях или пастбищах, – таинственные, наполненные неведомой силой объекты, воздвигнутые безвестными руками в незапамятные времена.

На этом камне, равнодушно сносившем удары ветра, была вырезана надпись.

Но Джим напрасно пытался истолковать эти загадочные знаки.

Наконец позади него возникла, тяжело дыша, фигура Уоррена.

– Что за… – начал было он.

Потом прочёл:

В память о сынах Гаэла, погибших в результате кораблекрушения «Данброди».

Божие благословение да пребудет с ними.

Май 1846

Боже, храни Ирландию

Под надписью были выгравированы имена.

Уоррен продирался сквозь них, и чем быстрее бежал его взгляд, тем сильнее имена наползали одно на другое, цеплялись друг за друга, грохотали, словно чудовищный оползень, унося с собой в бездонную пропасть ужаса и его собственное сердце.

Потом он услышал, правда, только мысленно, злобный каркающий голос, голос прячущегося в клубах дыма старика с трубкой. Этот голос говорил ему, что всё напрасно и что нет нужды добираться до буквы М, чтобы понять, кого он найдёт в этом списке.

Но Уоррен упрямо не обращал на него внимания, продолжая буква за буквой читать имена. До самой буквы М.

Макфи, Эдриен

Макфи-Конрой, Морин

Макфи, Патрик

Макфи, Джейн

Макфи, Дэниэл

Макфи, Джоанна

Макфи, Джим

Макфи, Кэти

Макфи, Тимоти

Увидев имя Джима, Уоррен почувствовал, как дрогнуло его сердце, а горло вдруг стало слишком тесным, чтобы пропустить хоть глоток воздуха. И подумал, что сейчас, наверное, умрёт от удушья.

Но не умер.

Это семья Джима умерла, погибла вся, целиком, вместе с сотнями других людей в результате кораблекрушения, произошедшего, он готов был поспорить, у берегов Гренландии.

Ровно век назад.

Не в силах разобрать вырезанных на камне знаков, Джим не понимал и их смысла. Но он увидел выражение лица Бобуоррена – и этого хватило. Его семьи не было на мысе. Её вообще не было нигде, ни в одной точке мира. Хвороба или что-то столь же ужасное, о чём он, скорее всего, никогда не узнает, унесла их, как когда-то унесла Киннафейгов. И как совсем скоро унесёт его самого.

Океан гремел, обрушиваясь на скалы, а гнездившиеся на их отвесных склонах олуши, казалось, хохотали над его печальной судьбой. Джим ещё успел в последний раз взглянуть на окаменевшего от скорби Уоррена и тут же почувствовал, как подгибаются в коленях измученные ноги, словно тело освобождалось от отдельных своих частей. Потом изнутри прорвались слёзы, бурные, неудержимые, и, когда мужчина, нагнувшись, поднял его на руки, мальчик остался в этих руках, потому что другого места для него в мире просто не было. И больше некуда было идти.

В тот вечер атмосфера в «Контрабандисте» была максимально далека от того, в чём нуждались подавленные души мужчины и мальчика.

Ещё с порога услышав смех и гомон собравшихся выпить и спеть под звуки мелодиона людей, они поначалу решили, что оставаться в зале было бы ошибкой.

Но уже на лестнице, по дороге в номер, их остановил мистер ОʼШи, на этот раз без привычной усмешки в глазах: похоже, по расстроенным лицам и понурым фигурам трактирщик почувствовал, что короткая поездка в Блейк-Пойнт принесла лишь горькие плоды. Он и убедил обоих утолить голод внизу, посадил за дальний стол и обслужил молча, ни о чём не спрашивая.