– А кто тебе фингал посадил? – не унимается глазастый ветеран.
– Вчера на тренировке.
– Боксом занимаешься?
– Есть такое…
– Дайте уже человеку занять своё место! – притворно возмущается Нина Андреевна.
Но мне ещё предстоит познакомиться с остальными присутствующими. Крепкий мужчина лет сорока, представившийся Сергеем Борисовичем и чем-то похожий на Михаила Борисовича, оказывается дядей именинницы, то бишь младшим братом её папы – отсюда и сходство. Он пришёл с женой – серой и незаметной Ольгой Анатольевной, предпочитавшей почти не поднимать глаз и улыбаться максимум краешком губ. Две девицы – подруги и одновременно соседки Инги по дому. Та, что пухленькая блондинка с толстой косой – Варя, вторая, чернявенькая в очках – Марина.
Я наконец сажусь на стул с мягкой обивкой и резной спинкой. Явно недешёвый гарнитур, но и не от Генриха Гамбса, выглядит так, будто вчера купили. Гитару пока ставлю позади себя, прислонив к подоконнику. Инга не успевает присесть рядом со мной, как раздаётся звонок в дверь, и она снова бежит к двери. Ну а как же, виновница торжества обязана сама встречать гостей.
Из прихожей слышны голоса, как девушек, так и парней, и вскоре они сами появляются на пороге гостиной. Парни в носках, как и я, девчонки в туфлях, видно, тоже захватили из дома. Две девицы и двое юношей, которых Инга представляет нам своими одноклассниками. Впрочем, кое-кто с ними уже знаком, судя по «репликам из зала».
Я тоже приветствую, но сидя, кивком, по этикету, если не ошибаюсь, в подобных случаях можно и не бежать с рукопожатиями навстречу вновь прибывшим.
Одного, повыше и чернявого, с темнеющим пушком над верхней губой, зовут Артёмом, второй, ниже и коренастее – Эдуард. Девушек звать Света и Вика, вся четвёрка учится с именинницей в одном классе.
Новенькие, кажется, уже вручили подарки. В руках Инги помимо пары букетов из астр и георгинов (видно, от парней) пластинка группы «АББА», коробка рижских духов «Rīdzinieces», косметичка размером с пенал для пишущих принадлежностей и большая коробка конфет.
Теперь вроде бы все в сборе, и застолье начинается. Ухаживаю за сидящими по бокам от меня девушкам, в первую очередь, конечно, за именинницей, но и себя не забываю. Стараюсь не изображать оголодавшего волка, однако руки сами тянутся то за салатом, то к нарезке, то к бутербродам… Запиваю всё ещё хранившей прохладу холодильника «Крем-содой», наливая в бокал из стеклянной бутылки тёмного стекла. Во время поздравительных спичей нам, молодёжи, разрешают пригубить шампанское. Нина Андреевна и пара женщин примерно её возраста, пришедшие с мужьями, тоже предпочитают игристое. Мужчины наливают спиртное покрепче. Борис Никанорыч поставил возле себя бутылку «Столичной», которой, как я понимаю, ни с кем не собирается делиться.
Похоже, все присутствующие, как я и последняя партия пришедших, подарки вручили заранее, до застолья. Пока одни тосты, пожелания сидевшей рядом имениннице успехов в учёбе, светлого жизненного пути и крепкого здоровья. Из разговоров уже подвыпивших родственников, которые пытаются просветить молодёжь, узнаю, что Козырев-старший прошёл Гражданскую, Финскую и Великую Отечественную, воевал в разведке, несчётное количество раз ходил за линию фронта. И даже более-менее владеет немецким.
Также невольно подслушиваю, что Михаил Борисович работает в обкоме партии, правда. На какой именно должности, никто из собравшихся не уточняет. Зато его жена Нина Андреевна, не чинясь, рассказывает сплетни из своего конструкторского бюро. Где работает Сергей Борисович, так и не удаётся узнать, но явно не на заводе токарем, тоже, судя по всему, занимает приличную должность.
Наконец, после того, как на столе появляются тарелки с запечённой в духовке курицей в картофеле и майонезе с чесноком, отец Инги говорит:
– Максим, я смотрю, ты принёс гитару. Может быть, что-нибудь нам споёшь?
– Давайте, Максим, и правда, не просто же так вы её принесли! – поддерживает свёкра Нина Андреевна.
Расчехляю инструмент проверяю, как настроен, и говорю:
– Эту песню я сочинил специально к дню рождения Инги. Времени было неделя, так что не взыщите, если что…
Это я уже скромничаю, и по улыбкам собравшихся вижу, что они это понимают. Обещал себе, что не буду заниматься плагиатом, но хотелось сделать девушке необычный подарок. К тому же, хотелось верить, произведение останется для внутреннего пользования, и может быть вообще останется одноразовым. Извлёк из недр памяти довольно приятную вещь группы «Корни» под названием «Вика»[33], и решил, что после некоторой обработки песню можно будет подавать к столу.
С переделкой я решил не париться, пусть останется заснеженная Москва, откуда герой скучает по возлюбленной Вике… То есть в нашем случае Инге. Поэтому в куплетах я вообще ничего менять не стал. А в припеве я заменил всего два слова: «лондонский» на «пензенский» и «Вика» на «Инга». В итоге он получился таким:
А где-то пензенский дождь
До боли, до крика поздравляет тебя,
И на каждой открытке
Я с любовью пишу:
С днём рождения, Инга!
Когда я закончил, несколько секунд стояла тишина, затем дядя раскрасневшейся от смущения именинницы хлопнул в ладоши:
