Коуди прислонился к покрытому ножевыми зазубринами кухонному столику из соснового дерева и смотрел на Маргарет, слегка прищурившись.
— Уверен, у тебя это неплохо получается.
— Возможно, но вот кухнями, кстати, я редко занимаюсь.
— А что же ты моделируешь? Студии, игровые залы, фойе? — спросил он, все еще ощущая тянущую боль, вызванную неудовлетворенным желанием.
— Моя специализация — спальни, — сообщила девушка, дерзко глядя ему прямо в глаза. — Может, посмотрим на твою?
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих словах, — предупредил мужчина.
Она, похоже, сошла с ума, если решила, что он поведет ее в свою спальню. Можно подумать, он не был достаточно наказан мучительными воспоминаниями, одолевавшими его неделями, месяцами, годами. Воспоминаниями, как он там любил ее всю ночь до рассвета… Их первую и последнюю ночь. Коуди до сих пор помнил жаркую негу ее зовущих объятий и слышал приглушенные стоны ее наслаждения…
Но, видимо, он не жалел себя. Потому что услышал свои слова прежде, чем успел подумать.
— Пойдем.
Спальня Коуди была отделана темным деревом. Первым, что бросилось в глаза Маргарет, оказался большой шкаф-купе с раздвинутыми настежь дверцами, набитый невыглаженной, скомканной кое-как чистой одеждой, угрожавшей в любой момент вывалиться в комнату. Переполненная мусорная корзина стояла в углу. Девушка глубоко вдохнула. Пахло кожей, табаком и… просто Коуди. Маргарет старалась не смотреть на кровать, но это оказалось невозможным. Огромная и неубранная, заваленная мятыми полосатыми простынями и подушками, она занимала большую часть комнаты. Какого черта она захотела прийти сюда? Девушка обхватила себя руками и постаралась избавиться от обрушившихся на нее волнующих воспоминаний. Она напомнила себе, что пришла в спальню Коуди как декоратор, а не как любовница. Бывшая любовница.
— Да, — произнесла Маргарет как можно более спокойно, в то время как ее сердце выстукивало в груди бешеный ритм. — Здесь есть чем заняться.
Коуди стоял и смотрел на нее, слегка прищурившись.
— Что ты имеешь в виду?
Что она имеет в виду? Она думала о том, что произошло на этой постели, от которой она была не в силах отвести глаз… И она не могла смотреть на Коуди, не вспоминая о той волнующей ночи шесть лет назад. Маргарет отчаянно искала «безопасное» для созерцания место.
— Здесь слишком мало света, — наконец сказала она, когда ее взгляд уперся в потолок. — Неплохо было бы соорудить застекленный световой люк.
— Где?
— Над кроватью.
— Вот еще! А если он начнет протекать? Прямо в середине самого…
— Не начнет.
— А если все же это случится, то ты поменяешь…
— Простыни? Непременно.
— Я вовсе не это имел в виду. Понимаешь, если женщина промокает под дождем, то ее… ее энтузиазм может отсыреть. Могу я рассчитывать на тебя, если мне все-таки понадобится замена?
— Ты можешь рассчитывать на мои профессиональные услуги, — натянуто ответила Маргарет.
— И это все? — Коуди покачал головой. — Я должен был знать, что ничего не изменилось.
— Брось, ты прекрасно понимаешь, что изменилось все, — холодно ответила девушка, вздернув подбородок. — Когда я уезжала отсюда, то была наивной и невинной девушкой…
— Невинной? Ты называешь себя невинной после того, что произошло в этой комнате? Или ты все забыла? — Глаза мужчины потемнели.
— Нет, я не забыла, как ты был добр ко мне, как тактичен, как, как… — Маргарет замолчала, закусив губу. Она не станет плакать. Не станет. — Не говори только, что ты сам не изменился, — продолжила она, двинувшись навстречу Коуди и останавливаясь прямо перед ним, лицо в лицо, глаза в глаза. — Ведь ты не сказал мне ни одного приветливого слова с тех пор, как я приехала. Ты лишь критиковал меня, утверждал, что всем в городе наплевать на меня, повторяя бредовую идею, будто я уехала из города только потому, что испугалась тяжелой работы, и даже не скрывал своего презрительного отношения ко мне.
— Я не презираю тебя, — угрюмо возразил Коуди, а напряженные складки вокруг его губ чуть-чуть смягчились.
— Неужели? Тогда я не хотела бы увидеть, как ты обращаешься с теми, кого презираешь. Ты, наверное, пропускаешь их через свою молотилку?
Взгляд у него слегка потеплел. Он осторожно провел пальцем по щеке девушки.
— С тобой, Маргарет, я этого никогда не сделаю, — сказал Коуди, и в его голосе ей послышалась мягкость и даже нежность. Девушка сразу подумала, что если он вдруг станет прежним Коуди, добрым и ласковым, то она не сможет устоять…
Маргарет глубоко вздохнула, стараясь не отвлечься от сути разговора.
— Спасибо и на этом. Но тогда, наверное, ты с радостью упаковал бы меня в своем прессе для сена и выбросил подальше в поле?
Коуди неторопливо приподнял подбородок девушки, изучая ее лицо, словно видел его впервые.
— Хм-м, — рассеянно пробормотал он. — Вообще-то, идея не так уж плоха.
— Которая из них? — спросила Маргарет прерывисто, потому что в этот момент Коуди медленно провел пальцем вдоль ее шеи вниз, останавливаясь в ложбинке между грудей.
— Я про световой люк. А ты что подумала?
— Так ты согласен? Знаешь, с ним комната действительно станет намного светлее. — Маргарет воспользовалась возможностью отойти от Коуди и, отступив на шаг назад, посмотрела на потолок.
