Омываемый потоками проливного дождя, старенький автобус уныло притормозил у придорожной станции Сэконд-Ченс * штата Вайоминг. Молоденькая запыхавшаяся пассажирка ворвалась в безмолвие дремавшего салона. Длинное белое платье из невесомого атласа прилипло к стройной фигурке, а девушка с трудом переводила дыхание. Едва сдерживая слезы, она упала на ближайшее сиденье.
— Куда вам, леди? — небрежно осведомился шофер, словно ему приходилось ежедневно подвозить сбежавших невест.
— Мм… в Чикаго.
— Я еду до Шайен, — бросил парень через плечо, — там вы можете пересесть.
Загадочная пассажирка кивнула. Поезжай скорее, умоляла она про себя, пытаясь разглядеть что-то впереди, не замечая стекающих по лицу холодных капель с мокрых волос. Пожалуйста, трогайся, ну же, пока я не потеряла самообладания. Пока я не выскочила и не побежала обратно в церковь. Пока я не совершила ошибку, о которой буду сожалеть всю свою жизнь…
Словно в ответ на ее беззвучную мольбу, задремавший было мотор пробудился, нарастающим ревом возвещая о начале движения. Стекла откликнулись привычным дребезжанием, но она не посмотрела ни вправо, ни влево, пока Главная улица не скрылась за поворотом. Хотя потом пожалела, что не закрыла глаза.
Он стоял на обочине дороги и смотрел на нее сквозь водяные струи, льющиеся с широкополой ковбойской шляпы, сжав губы в одну напряженную линию. Их глаза встретились, и сердце девушки словно замерло на месте. Дыхание мгновенно перехватило, а мысли умчались в никуда.
Сверлящий насквозь взгляд отражал все его мысли. Как она могла? Как она могла так поступить с ним после этой ночи? Самой невероятной ночи для них обоих. После того, как они впервые любили друг друга. В первый и последний раз…
Желудок Маргарет болезненно сжался, когда на память пришли его жаркие поцелуи, прокладывающие огненную дорожку вдоль ее тела. Его неторопливые пальцы, ласкающие чувствительную плоть между ее бедрами. Ощущение его влажного языка, медленно и мучительно дразнящего ее…
Неужели она могла оставить его?
Нет. Девушка резко вскочила со своего места и дернула за аварийный шнур. Ничего не произошло.
Она открыла рот, пытаясь крикнуть шоферу, чтобы он остановился, но ни единого звука не вылетело из ее груди. Колени девушки ослабли, и она рухнула на сиденье.
Дрожащие пальцы Маргарет судорожно вцепились в холодный металл поручня. Было уже поздно, слишком поздно менять решение. Автобус тяжело двигался в сторону автострады, оставив позади себя высокого мужчину в смокинге, промокшего до нитки.
Он не понимал, почему она бросила его у алтаря. Хотя она пыталась объяснить. Говорила, что разрывается надвое, боится остаться и боится уйти.
Но он отказался выслушать ее. Сказал, что это всего лишь обычный предсвадебный мандраж. Сказал, что все нервничают в такой момент. Но не каждой невесте — девятнадцать лет от роду. И не у каждой есть тетя, которая убеждала ее в том, что она еще слишком молода, чтобы связывать себя по рукам и ногам. И что впереди ее ждет блестящее будущее. Если она уедет.
По существу, он с легкостью изгнал ее страхи своими поцелуями. Рассеял ее волнения жарким пламенем страсти. Сладким шепотом заглушил ее внутренний голос, призывавший использовать шанс и найти свое место в жизни, пока она молода и свободна.
Слезы вперемешку с каплями дождя поблескивали у нее на ресницах. Город постепенно исчезал из виду. А Коуди уже казался лишь расплывчатым пятном…
— Прости, — прошептала она, прижимаясь лбом к стеклу. — Прости.
Коуди не услышал ее. А если бы и услышал, то не поверил бы. Потому что не понимал ее страха. Он был на шесть лет старше и твердо знал, кто он и чего хочет от жизни. Его уже не манило неизведанное и совсем не привлекала возможность окунуться в гущу жизни и стать другим где-нибудь в ином месте. Там, где никто не знает твоего имени, вообще ничего не знает о тебе.
Он даже не замечал той вечной усталости на загорелых, обветренных лицах гостей, провожавших взглядами ее нерешительный путь к алтарю.
Он не слышал слов ее тети, отдающихся эхом в ее взбудораженном мозгу… Тебе ведь только девятнадцать… Ты еще такая молоденькая… Вся жизнь у тебя впереди… Если он любит тебя, то подождет… Маргарет Киддер, девочка, ты слишком умна и талантлива, чтобы провести здесь всю жизнь, ощипывая цыплят для воскресного ужина…
И в последнюю минуту Маргарет развернулась и бросилась вон из церкви. Она и сейчас продолжала бежать. Бежать в Чикаго, в ту художественную школу, где ей предложили стипендию, от которой она имела глупость отказаться. Бежать к блестящей карьере. А если… если ничего у нее не выйдет, Сэконд-Ченс[1] всегда будет ждать ее. Но будет ли ждать он?
