Второй шанс 4 - [57]

– Сан-Ремо, – подыграл ему я, присаживаясь рядом с Ингой.

– О, си-си, Сан-Ремо! Ви бывать там? Нет? Почему?

Ну вот что ему сказать? Потому что простой советский человек так просто не может взять и слетать в Сан-Ремо. Во-первых, он столько не зарабатывает, а во-вторых, хрен его кто выпустит в капстрану. В Болгарию и то не каждый может попасть, что уж говорить про Италию.

– Я ещё слишком юн, – отвечаю ему с улыбкой, – но, думаю, через год-другой обязательно побываю на фестивале в Сан-Ремо. И не только побываю, но, возможно, и стану его участником. Да, Георг Васильевич?

Мясников чуть не поперхнулся грибочками в сметане.

– Да, а почему бы и нет? – справившись с дыханием, заявил он. – Если человек талантлив, то для него у нас открыты все дороги. Хоть в Сан-Ремо, хоть куда лети!

Вот же прощелыга, смеюсь я про себя, так меня и отпустили. Даже не уверен, что и за свой счёт разрешили бы слетать, а уж выступить… Это ж опять худсоветы, цензура, сунут мне, мол, ты не состоишь даже в Союзе композиторов… Кстати, не помешало бы вступить. Если мои песни поют Пугачёва с Ротару, значит – имею право! У того же Гришина и узнаю, позвоню сегодня вечером, как это дело можно обстряпать.

– Это так, – соглашаюсь, – и я уверен, что история с премией «Грэмми» – всего лишь недоразумение.

– Что ещё за история? – напрягся Мясников.

– Ну как же, – говорю я как ни в чём ни бывало, – недавно в Лос-Анджелесе проходила 21-я по счёту церемония вручения премии «Грэмми» в области музыкальной индустрии. И моя песня на английском языке была признана лучшей песней года. Статуэтку в виде позолоченного граммофона получил атташе по культуре советского посольства. Мне тут на днях звонил собственный корреспондент в СССР американского издания «USA Today» Генри Стоун – вы должны его помнить – и он сказал, что если мне премию не передадут, то он об этом скандальном случае напишет в своей газете. Бог с ней, с несостоявшейся поездкой, отдали бы заработанное.

– Э-м-м… Кхм…

Георг Васильевич зашамкал мясистыми губами и отложил вилку в сторону.

Итальянец с интересом прислушивался к нашему разговору, забыв об еде, и только прораб, пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, хлопал рюмку за рюмкой и закусывал всем подряд. И то, когда ещё такая возможность представится?

– Это точная информация?

– Насчёт чего?

– Ну что тебе премию вручили… То есть ты там всех победил?

– Однозначно, – подтвердил я.

– Да? Хм… Возьму дело под свой контроль, – шлёпнул он ладонью по лакированной поверхности стола. – Завтра же… Хотя нет, теперь уже в понедельник поговорю с Ерминым, а потом, думаю, созвонимся с Демичевым. Попробуем прояснить этот вопрос.

А сам нет-нет, да и косится на навострившего уши Виченцо. Боится, что тот разнесёт у себя, как русским нелегко выбраться из-за «железного занавеса», что от ставшего в одночасье знаменитым музыканта утаивают его заслуженную награду.

– Георг Васильевич, – решил я сменить тему. – Мне тут в голову одна идея пришла… Почему бы не наладить в Пензе выпуск джинсов, скажем, под названием «Sura», в честь нашей реки, но на латинице? Молодёжь, к сожалению, падка на иностранные названия, придётся пока с этим мириться. С товарищами итальянцами контакт уже какой-никакой есть, помогут с фурнитурой, и наши связи станут ещё более крепкими. С Индией у нас вроде бы и так мир-дружба – ткань будут поставлять. Мы нашу продукцию сможем продавать по всей стране, представьте, какой доход получит бюджет области! Джинсы будут качественными и по доступной цене, без заоблачных накруток, как у тех же спекулянтов.

– Звучит заманчиво, – снова покосился Мясников на итальянца. – Как думаете, сеньор Карбоне, помогут нам итальянцы с фурнитурой?

– О, си, конечно! Многие бизнесмен с радость будут поставлять в Россия свой продотто. Если хотеть, я есть поговорить с некоторый бизнесмен.

– Поговорите, сеньор Карбоне, но мне сначала нужно обсудить эту идею с главой области и с директорами профильных предприятий. Возможно, швейная фабрика Клары Цеткин взялась бы, там и оборудование современное, и специалисты опытные, всё на лету схватывают, – бормотал он словно бы про себя и тут же встрепенулся. – А почему ткань обязательно из Индии?

– Насколько я знаю, с начала 60-х годов текстильная промышленность Индии переживает настоящий бум, достаточно посмотреть, сколько джинсов они продают по всему миру, в СССР в том числе. Там умеют изготавливают качественный деним.

Которой, правда, в отличие от американского, не трётся, подумал я, но знатоки умеют придавать ему необходимый фирменный вид при помощи обычных отбеливающих хозяйственных средств.

– А вообще, – отвлёк я Мясникова минуту спустя от общения с итальянцем, – Пензу и Пензенскую область в целом можно сделать экспериментальным регионом.

– Это в каком же смысле?

– Может быть, помочь кооперативному движению? Хотя бы немного и по мелочи?

– Та-а-к, – протянул Мясников, – продолжай.

– Я что имею в виду… Пусть люди выйдут из тени и начнут зарабатывать деньги, с которых будут платить налоги в доход областного бюджета и страны в целом. Те же парикмахеры, портные, репетиторы, служба быта, торговцы сельхозпродукцией… Поначалу, понятно, люди отнесутся к такому предложению с опаской, будут думать, что это какая-то провокация, что как только они выйдут из подполья – их тут же и повяжут. Но со временем, когда они поймут, что вот Иванова как стригла – так и стрижёт, а Петров как ремонтировал обувь – так и ремонтирует, но уже на законных основаниях, отчисляя в налоги небольшую часть от прибыли, то ситуация коренным образом изменится в лучшую сторону.