Как настоящий джентльмен, проводил свою девушку, когда вернулся – мои уже были дома. Батя понимающе ухмылялся, мама смотрела на него с укором, а у меня полыхали уши. Вроде не первый раз, все всё понимают, но вот гляди ты… Или, может, это меня Инга вспоминала, говорят же, если о тебе кто-то вспоминает – у тебя горят уши. И это вполне могло быть правдой, в смысле, что Инга сейчас думает обо мне, потому что я тоже думал о ней.
Из сладких воспоминаний меня выдернул звонок Каткова.
– Максим, а ты знаешь, что первый номер за этот год разошёлся буквально за неделю? Конечно же, не знаешь. Ну так вот, я тебе говорю. Такого никогда ещё не было и, смею заявить, что всё благодаря твоему роману. В редакцию пришло уже два десятка адресованных тебе писем, а также письма, в которых люди просят напечатать дополнительный тираж 1-го номера. Я как раз сегодня был у Мясникова, говорили на эту тему. Скажу по секрету, он не против допечатать ещё тысячи три экземпляров к трём тысячам уже напечатанных. А учитывая ажиотаж, мы заранее договорились, что и следующий тираж будет шесть тысяч. И это уже серьёзная прибыль, Георг Васильевич умеет считать деньги.
Ну да, все мы умеем считать деньги, думал я, лёжа на кровати минуту спустя. Только что-то Катков не обмолвился, что и у меня по идее должен вырасти гонорара. Но это я уж так, из вредности, не такие уж и большие там фигурируют суммы, чтобы из-за этого расстраиваться.
Перед сном решил отвлечься, сел за пишущую машинку. Скелет моего нового романа понемногу обрастал плотью. Появлялись новые персонажи, каждого более-менее значимого из них я старался прописывать объёмно, чтобы никто не посмел меня упрекнуть в «картонности» моих героев. В прошлой жизни, впрочем, меня в этом тоже было трудно обвинить.
Закончил в первом часу, и то после того, как в дверь постучала мама: «Сынок, тебе завтра в училище. Спать будешь ведь на ходу».
Кое-как уснул, и показалось, едва перешёл в фазу быстрого сна, как ощутил себя на уже знакомом берегу и тут же услышал не менее знакомый голос.
– Максим, это наша последняя встреча, – как мне почудилось, с оттенком лёгкой грусти сказал «ловец». – Во всяком случае, пока ты находишься в этом теле.
– Вот оно как… Решили не уходить по-английски, попрощаться? А что же стали причиной нашей разлуки? – тоже в грустной тональности пошутил я.
– Меня, если говорить доступным тебе языком, перебрасывают в другой сектор галактики.
– Ага, ясно… Теперь я, получается, с плохими «ловцами» один на один. Или сколько их там?
– Не угадал!
Теперь в его голосе мне почудились довольные нотки.
– Они больше тебя не потревожат, я решил вопрос…. Кардинально.
– Вас же нельзя уничтожить, – пробормотал я в надежде, что это не так.
– Уничтожить нельзя, а закинуть в отдалённую часть Вселенной можно, если сильно постараться. Я постарался, правда, позаимствовав для этого силы из «энергетического котла». Сейчас они находятся в гравитационном поле такого же «котла» галактики, отдалённой от Млечного пути на триллионы световых лет.
– Вот это здоровская новость, прямо гора с плеч! – совершенно искренне обрадовался я и тут же с тревогой в голосе поинтересовался. – А-а-а… а ваш дар, вы его обратно заберёте?
– На то он и дар, что подарен, а подаренное не отнимают, – вздохнул собеседник, как показалось, с оттенком сожаления. – Так что пользуйся, можешь считать это моим тебе прощальным подарком. Один раз он тебе, можно сказать, уже спас жизнь, возможно, спасёт и в будущем.
И на этом наш диалог закончился. «Ловец» всё-таки ушёл по-английски, без обычного в таких случаях «прощай». Ну и ладно, чего переживать, я ведь даже никогда не видел его лица, каждый раз только босые ступни в чёрных, расклешённых штанах, да полный самоуверенности голос. А всё равно как-то грустно… Но и радостно в то же время осознавать, что твоей жизни никакие «ловцы» угрожать уже не посмеют. А уж про ДАР и говорить не приходится, возможно, в будущем он не раз спасёт мне жизнь.
В понедельник репетиции не было, нам всем нужна была передышка, а вот когда в среду мы собрались в среду, так, чисто прогнать кое-какие старые вещицы, к нам пожаловал Гольдберг, причём с интересной новостью.
– Ребята, за наш дебютный концерт мы получили по 7 рублей, и это, конечно, не те деньги, ради которых стоило бы рвать жилы. Но теперь появилась возможность заработать нормальные деньги. Я только что вернулся из Сердобска, в это воскресенье нас приглашают выступить в местном РДК. В районном Доме культуры, – уточнил он. – Надеюсь, ни у кого планов на этот день нет?
Мы переглянулись, нахмурив лбы, вспоминая свои возможные планы. Вроде бы никто ничего не планировал.
– Ну и отлично! – потирает свои ладошки Гольдберг. – Делимся только с директором РДК, а при условии, что зал на триста мест будет заполнен до отказа, и мы сможет дать не один, а два концерта подряд… Ведь сможем?
Мы снова обмениваемся взглядами. Моя связки вроде как неожиданно быстро восстановились, но я на всякий случай пожимаю плечами.
– Но мы же постараемся, верно? Так вот, я уже всё посчитал. Билеты будут продаваться по рублю, два концерта – шестьсот рублей. Сто пятьдесят руководство РДК забирает себе за аренду помещения и аппаратуры…
