Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [181]

Что касается внешней политики, то тут Бенеш, особенно в последнее десятилетие своей жизни, придерживался курса, который он сам выразил формулой «50 % – на Запад, 50 % – на Восток, а не 100 % – на Запад». Будучи идейным противником советского строя, Бенеш, трезво мыслящий политик, ясно понимал, что судьба стран Центральной и Восточной Европы тесно связана с Советским Союзом, прежде всего ввиду их географического положения, а также потому, что, кроме емкого рынка, их восточный сосед обладает и мощными ресурсами, особенно энергетическими. Вместе с тем Бенеш опасался идейного влияния СССР и всеми доступными ему «мирными» средствами стремился не допустить этого. Однако ни его способностей, ни его возможностей оказалось недостаточно (на что, как показано в книге, имелись свои объективные и субъективные причины), чтобы сохранить в Чехословакии баланс противоборствующих политических сил и не допустить перевеса леворадикальных группировок, представленных коммунистами и левыми социал-демократами, стремившимися к полному овладению властью. Признав, что его идеи потерпели фиаско, и, поняв, что Запад не собирается вмешиваться во внутриполитические чехословацкие проблемы, не желая прямой конфронтации с Советским Союзом, Бенеш подал в отставку с поста президента. Перенесший к этому времени несколько инсультов, он был уже тяжело больным человеком. В 64 года Бенеш ушел из политики, которая являлась для него и увлекательной работой, и любимым делом. Он не смог построить в Чехословакии строй, именуемый им «социализирующейся демократией». Делать в этой жизни, как ему, вероятно, казалось, больше было нечего, и он ушел из нее спустя три месяца после отставки. Прожив сравнительно недолго, Бенеш как бы подтвердил собственный вывод о том, что политики-демократы физически исчерпывают себя быстрее и уходят из жизни раньше, чем политики-автократы. Похороны Бенеша собрали многотысячные демонстрации, которые новая власть оценила как происки реакционных сил, не желающих мириться с поражением в феврале 1948 г.

В. А. Зорин, первый советский посол в послевоенной Чехословакии, дал в 1945 г. в целом близкую к объективной характеристику Э. Бенеша, оценив его как «опытного и трезвого политика, учитывающего изменения в международной обстановке». К этому можно было бы добавить следующее: он являлся политиком-демократом, склонным к переговорам, диалогу и компромиссу во имя достижения соглашения на бескровной основе, предотвращения конфронтации и во внутренних, ив международных делах, политиком, отвергающим насильственные революционные методы преобразования общества и предпочитающим эволюционный путь его развития. Этот путь («революция посредством эволюции»), как известно, требует больше времени, но Бенеш надеялся, что после кровавой войны мир может быть длительным, и союзникам удастся избежать конфронтации. Он считал: «ничего не может быть более опасным для мира после общей победы, чем возможность того, что великие державы и другие демократические нации, сражающиеся сейчас вместе против Германии, не смогут сохранить своего союза». Не смогли! И Бенеш стал свидетелем все более нараставшей конфронтации между Западом и СССР и начала холодной войны, активно противостоять чему он уже был не в силах.

Одним из заветов Бенеша, актуальных и сегодня, являлся и его взгляд на вопрос о славянской взаимности. В конце войны он полагал, «что если славяне, борясь против внутренних и внешних фашистов, извлекли достаточные уроки, чтобы создать подлинно демократические режимы, если они предпримут радикальные действия для разрешения внутренних политических, социальных и экономических проблем, они настолько сплотятся, что смогут разрешить конфликты, которые до сих пор разделяли их. Игнорируя прошлое, игнорируя национальный престиж, притязания, прежнее национальное соперничество, они автоматически придут к созданию единой международной политики после войны… Это не значит, что славянские государства должны отказаться от независимости и создать прочный блок. Наоборот, каждое из них должно вести собственную независимую национальную политическую жизнь с собственными демократически институтами… после войны славянские народы, если они действительно понимают историческое значение происходящих сегодня великих событий, смогут добиться политического и национального освобождения и смогут гарантировать закрепление его с помощью сотрудничества. Такое сотрудничество определит собой новый период их национальной эволюции. Сотрудничество будет соответствовать не только их собственным интересам, но и будет полезно для всей Европы»[997].

Жизнь показала неоправданность этих представлений Бенеша, но он был искренним в своем желании видеть славянский мир в будущем именно таким.

Не сбылись, не осуществились многие надежды, желания, идеи Бенеша. Его любимое детище – Чехословацкая республика дважды в XX в. исчезала с карты Европы: временно в 1939 г. и, по всей видимости, окончательно в 1993 г. Идеи, которые отстаивал Бенеш и которые стремился реализовать, потерпели крах, его планы строительства новой, «гуманной демократии» в Чехословакии рухнули. Как политик и государственный деятель он потерпел фиаско. Это была трагедия, трагедия человека, который сам именовал себя «идеалистический реалист». Возможно, для реализации многих его начинаний и идей еще не пришло время. Они оказались либо непонятыми, либо неосуществимыми в конкретных условиях середины XX в.