Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [172]

22 февраля 1948 г. состоялся учредительный съезд Союза чехословацко-советской дружбы. В приветственном письме Бенеша съезду говорилось о чувстве глубокой дружбы всего чешского и словацкого народа к народам Советского Союза. «Все народы, честно стремящиеся к установлению новой социалистической демократии, путь развития которой указал всему миру Советский Союз, пойдут в этом стремлении каждый своим собственным путем, наиболее отвечающим их политическим, экономическим и социальным условиям, – считал президент. – Чехи и словаки, все без различия, сверх того при всех обстоятельствах имеют в виду, что их великий сосед Советский Союз является сегодня самой прочной гарантией их безопасности и заслуживает их глубокой благодарности и нерушимой дружбы уже просто за огромные жертвы, которые его народ принес также и за чехословацкую свободу»[967].

«Призрак» советизации, явственно обнаружившийся во всех действий компартии после февраля, и, как следствие, фиаско идеи «социализации демократии», по представлениям Бенеша, отступали на второй план перед угрозой со стороны возрождавшегося при поддержке Запада германского милитаризма.

Положение осложнялось тем, что чехословацкое общество оказалось перед расколом и опасностью гражданской войны. При этом президент ясно осознавал, что силы «соперников» не равны: с одной стороны, организованные и готовые к активным действиям коммунисты, пользовавшиеся широкой поддержкой в массах, с другой – неорганизованные и пассивно ведущие себя члены и функционеры прочих разлагавшихся на глазах политических партий. Бенеш считал своей конституционной обязанностью воспрепятствовать конфликту или хотя бы попытаться сделать это. Пять дней президент противостоял натиску коммунистов и уступил лишь тогда, когда понял, что в стране не сформировалась и уже не сформируется политическая сила, способная противодействовать компартии. Но, может быть, Бенеш мог возглавить эту силу и сплотить ее своим авторитетом? Вот что по этому поводу говорил 25 мая 1948 г. в разговоре с супругой президента Ганой Бенешевой тесно общавшийся с Бенешем в февральские дни начальник его канцелярии Я. Смутны: «Как бы он мог это сделать? Стал бы во главе оппозиции, оппозиции, которая ничего не подготовила, чтобы оказать сопротивление коммунистам. Возглавил бы фронт против коммунистов и социал-демократов, против чего всегда решительно выступал. У него не было другого выбора, кроме того, чтобы попытаться устранить угрозу гражданской войны, умерить эвентуальные репрессии, поскольку не было сомнений, что коммунисты могут победить… Президент не хотел развязывания борьбы в стране, и ему удалось предотвратить ее. При этом он не давал понять…, что одновременно одобряет методы, которыми был совершен переворот. Он был уверен, что на своем посту останется лишь ненадолго. По возвращении в Сезимово Усти он хотел подать в отставку сразу после установления нового правительства… Потом сказал, еще подожду, посмотрю, что они будут делать, смогут ли принести пользу людям и народу. Однако он постоянно чувствовал и давал понять, что долго это делать не сможет, потому что произойдет нечто, с чем уже абсолютно не сможет согласиться. Это произошло, когда встал вопрос о конституции и выборах»[968].

Как уже говорилось, Бенеш стал раздумывать об отставке сразу после февраля. О решении покинуть президентский пост Бенеш говорил со своими политическими единомышленниками Я. Масариком, Й. Давидом, В. Шробаром и с делегацией чехословацкой армии, которую он принял 27 февраля. Ведущие чиновники его канцелярии также знали об этом. Мотив отставки имел, прежде всего, политический характер – несогласие с решением и результатами правительственного кризиса и с послефевральской ситуацией: «Я не могу не замечать и не могу нести ответственность за то, что люди из-за своих политических убеждений увольняются с предприятий, из учреждений, лишаются работы, арестовываются. Никто не может гарантировать, что у нас не будут созданы лагеря для интернированных и концлагеря. В этой ситуации я не могу остаться [на посту президента] и твердо решил уйти»[969]. Покидая Град 27 февраля, президент поручил Смутному подготовить проект отставки, адресованный председателю парламента. Концепция документа была выработана 29 февраля и на следующий день передана президенту. Однако он пересмотрел свое решение о немедленной отставке. Авторам проекта письма, с содержанием которого согласился, он сообщил, что еще будет обдумывать вопрос. О предполагаемой отставке были немедленно информированы Готвальд и Носек.

Почти все, с кем президент обсуждал свое намерение, отговаривали его от этого шага. Смутны, в частности, говорил ему, что он остался единственным человеком в стране, на которого ложится ответственность за сохранение демократии. Особенно подействовала на него просьба представителей армии – министра обороны Л. Свободы, начальника Генерального штаба Б. Бочека и начальника военной канцелярии президента А. Гасала, – принятых им 27 февраля. «Нам стало известно, господин президент, что вы намерены уйти с президентского поста, – сказал Л. Свобода. – Если эта информация верна, то мы просим Вас, господин президент, от своего имени и от имени армии, чтобы Вы не уходили с поста и остались. Мы считаем не только своей обязанностью, но и правом, господин президент, как старые борцы, которые стояли у колыбели этого государства и сражались за него во время первого и второго сопротивления, эту просьбу от своего имени и от имени армии передать. Мы убеждены, господин президент, что с этим согласен весь народ, поскольку кроме Вас в этом народе нет большей объединяющей силы, которая нам так необходима в это время, и поэтому еще раз, господин президент, мы просим Вас остаться со своим народом и не покидать его»