Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [156]

28 марта делегация Национального фронта чехов и словаков представила президенту состав нового правительства. Убедившись, что он был поддержан всеми партиями, Бенеш согласился с проектом и обещал сохранять в отношении кабинета полную лояльность. Далее он констатировал, что новое правительство имеет свои хорошие и плохие стороны: хорошо, что словаки получили ключевые посты, но плохо, что, воспользовавшись ситуацией, они заняли слишком много кресел; коммунисты, по праву вошедшие в правительство, также воспользовались благоприятной ситуацией, чтобы захватить «себе кусок больший, чем им полагается»; в отсутствие аграрной партии в правительстве не представлены сельские слои населения, за которые предстоит борьба[896].

Все намеченные в Москве дела были выполнены. Бенеш и новое правительство готовились к отъезду на родину. За день до него Сталин дал обед в честь Президента ЧСР, который состоялся в Екатерининском зале Большого кремлевского дворца. С тостами и краткими речами выступали В. М. Молотов, Э. Бенеш, Л. Свобода, Я. Масарик, В. Шробар. Советский лидер дважды произносил тосты. Взяв слово в первый раз, Сталин заявил, что он «слышал много славословий по адресу Красной Армии», но, несмотря на то, что это «действительно доблестная, храбрая и славная армия», «она имеет еще много недостатков» и что среди насчитывающихся в ее рядах 12 млн человек не все – ангелы. «Тов. Сталин сказал, – значится в сделанной по памяти записи Б. Ф. Подцероба, секретаря Молотова, – что он хочет, чтобы чехословаки не слишком очаровывались Красной Армией, чтобы затем им не слишком разочаровываться. Он, тов. Сталин, хочет, чтобы чехословаки поняли психологию, поняли душу рядового бойца Красной Армии». Затем Сталин поднял бокал за то, чтобы «чехословаки поняли и извинили бойцов Красной Армии».

Второй тост был за «новых славянофилов», к которым Сталин причислил и себя. В отличие от старых славянофилов, которых советский лидер назвал реакционерами за то, что они «выступали за объединение всех славянских народов в одном государстве под эгидой русского народа», новые славянофилы, по его мнению, стоят за «союз независимых славянских государств». Сталин отметил, что и первая, и вторая мировые войны развернулись и шли «на спинах славянских народов» – Чехословакии, Польши, Югославии и Советского Союза («Англия и Германия дерутся, а славянские народы проливают свою кровь»; «Франция не воевала, она впустила немцев в свои пределы»; «Бельгия и Голландия не воевали – они покорно легли перед немцами и подняли лапки кверху»; «Англия на островах – и ее положение особое»). Подчеркнув, что он «ненавидит немцев», Сталин признал, что «это сильный и способный народ», который попытается «возродиться в течение ближайших 15 лет» и «взять реванш». Советский лидер заметил: «чтобы немцам не дать подняться и затеять новую войну, нужен союз славянских народов». Мы, новые славянофилы, – продолжал Сталин, – являемся коммунистами, если хотите – большевиками. Про нас думают, что мы хотим установить повсюду советский строй. Это не так… Мы хотим, чтобы каждый народ имел тот строй, которого он достоин. Мы не собираемся вводить в Чехословакии советский строй». Обращаясь к Бенешу, Сталин, не отрицая за ним права иметь сомнения на этот счет, пожелал, «чтобы чехословаки поняли, что он говорит искренне и что он говорит то, что думает». (Надо заметить, что тогда ни Сталин, ни кто-либо другой из советских руководителей не собирались немедленно «вводить» советский строй на территориях, оказавшихся в сфере влияния СССР, поэтому в тот момент Сталин был искренним). Хозяин застолья поднял бокал «за союз и дружбу независимых славянских народов, больших и малых». После обеда собравшимся были показаны два хроникальных фильма: «Будапешт» и «От Вислы до Одера», которые, по свидетельству Подцероба, «произвели на чехов большое впечатление» и сопровождались аплодисментами[897].

31 марта Бенеш, сформированное в Москве правительство и советский посол Зорин выехали на освобожденную территорию Словакии в г. Кошице. Здесь 4 апреля было объявлено о составе нового чехословацкого правительства, и принята его программа, получившая наименование «Кошицкая». Представляется, что в первый месяц своей деятельности президент и правительство оказались в определенной изоляции от внешнего мира. Регулярные контакты через Зорина они имели лишь с Москвой. Советский посол в этот период встречался и беседовал со многими чехословацкими политическими и общественными деятелями, передавая их просьбы и свои впечатления советскому руководству[898]. Против налаживания прямой радиосвязи президента и правительства с Лондоном возражали советские военные власти. Настойчивые попытки Великобритании и США направить свои количественно ограниченные дипломатические миссии в Чехословакию по-прежнему наталкивались на сопротивление Москвы[899]. Президент и правительство были ограничены в своей деятельности и внутри страны, поскольку всей организацией жизни на освобожденной территории Словакии занимался Словацкий национальный совет, очень щепетильно относившийся к любым поползновениям практического усекновения своей власти.