Второй потоп - [31]

– Благодарность, которой мы обязаны этому человеку, – указав на Космо Версаля, – лучше всего выразить не словами, а делами. Он вел нас до сих пор, он должен продолжать вести нас до конца. Мы были слепы, в то время как он был полон света. В дальнейшем нам надлежит внимательно прислушиваться ко всему, что он может сказать. Теперь я хочу спросить, может ли он предвидеть, где на возрождающейся планете в первую очередь можно будет закрепиться. Где лежит наша земля обетованная?

– Я могу ответить на этот вопрос, – ответил Космо, – только в общих чертах. Вы все знаете, что обширное плоскогорье Тибета является самым возвышенным регионом на земном шаре. В своей западной части он находится на высоте от четырнадцати до семнадцати или восемнадцати тысяч футов над обычным уровнем моря. Над ним возвышаются величайшие из существующих горных вершин. Здесь, вероятно, будет обнаружен первый значительный участок. Именно на Памире, "Крыше мира", мы, вероятно, совершим нашу высадку.

– Могу я спросить, – сказал профессор Абель Эйбл, – каким образом, по вашему мнению, будут отведены воды потопа после того, как земля будет полностью затоплена?

– Это, – был ответ, – один из фундаментальных вопросов, которые я исследовал, но я не хочу сейчас вступать в его обсуждение. Я могу просто сказать, что наши надежды зависят не только от исчезновения вод, но и от обстоятельств, которые я постараюсь прояснить позже. Новая колыбель человечества будет расположена рядом со старой, и розы Кашемировой долины будут украшать ее.

Слова Космо Версаля произвели глубокое впечатление на его слушателей и пробудили мысли, которые унесли их умы в странные грезы. Больше вопросов не задавали, и постепенно собрание распалось на группы заинтересованных собеседников.

Было уже около полуночи. Космо, подозвав профессора Абеля Эйбла, профессора Александра Джонса и профессора Иеремию Мозеса, чтобы они сопровождали его, вышел из салона и, тайно открыв одну из дверей к трапу, вскоре они стояли, укрываясь от проливного дождя, в положении, которое позволяло им смотреть в сторону Нью-Йорка.

Из-за ливня, конечно, ничего не было видно, но они были поражены, услышав страшные крики, доносившиеся из темноты. Сельские районы города, заполненные садами и виллами, лежали в пределах четверти мили от ковчега, и звук, усиливаемый насыщенной водой атмосферой, поразил их слух с ужасающей отчетливостью. Иногда, когда порыв ветра швырял дождь им в лицо, звук углублялся в долгий, отчаянный вой, который, казалось, доносился издалека, смешиваясь с ревом низвергающегося потока – предсмертный крик огромного мегаполиса!

– Милосердное Небо, я не могу этого вынести! – воскликнул профессор Мозес.

– Иди в мою каюту, – прокричал Космо ему в ухо, – и возьми остальных с собой. Я присоединюсь к вам там через некоторое время. Я хочу измерить скорость подъема воды.

Они с радостью оставили его и убежали внутрь ковчега. Космо раздобыл электрическую лампу и в тот момент, когда ее свет вырвался наружу, он увидел, что вода уже затопила большую колыбель, в которой покоился ковчег, и начала подниматься по металлическим стенкам. Он опустил в него градуированную ленту, снабженную автоматическим регистром. Через несколько минут он выполнил свою задачу, а затем отправился к своим товарищам в свою каюту.

– Примерно через час, – сказал он им, – мы будем на плаву. Вода поднимается со скоростью одна тридцатая дюйма в секунду.

– Не более того? – спросил профессор Джонс с акцентом удивления.

– Этого вполне достаточно, – ответил Космо. – Одна тридцатая дюйма в секунду означает два дюйма в минуту и десять футов в час. Через двадцать четыре часа вода поднимется на двести сорок футов над своим нынешним уровнем, и тогда только верхушки самых высоких сооружений в Нью-Йорке будут видны над поверхностью воды, если, конечно, они не будут задолго до того опрокинуты в результате подрыва или силы волн.

– Но пройдет много времени, прежде чем холмы и высокогорья будут затоплены, – предположил профессор Джонс. – Вы совершенно уверены, что потоп накроет их?

Космо Версаль посмотрел на своего собеседника и медленно покачал головой.

– Для меня настоящее разочарование, – сказал он наконец, – обнаружить, что даже сейчас остатки сомнений цепляются за ваши умы. Я говорю вам, что туманность конденсируется с максимальной скоростью. Вероятно, это будет продолжаться в течение по крайней мере четырех месяцев. Через четыре месяца, со скоростью два дюйма в минуту, уровень воды поднимется на 28 800 футов. В мире есть только одна вершина, которая, как известно, достигает немного большей высоты, чем эта, – гора Эверест в Гималаях. Даже за один месяц рост составит 7200 футов. Это на 511 футов выше, чем самая высокая гора в Аппалачах. Значит, через месяц от Северной Америки к востоку от Скалистых гор ничего не будет видно. И через месяц они уйдут под воду.

Больше не было сказано ни слова. Три профессора сидели, вытаращив глаза и открыв рты, уставившись на Космо Версаля, чья лысая голова была увенчана ореолом в электрическом свете, льющемся с потолка, в то время как он золотым карманным карандашом что-то подсчитывал на листе бумаги.