Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов - [174]
В ноябре 1944 года, после вступления американцев в городок Хайгерло, стало окончательно ясно, что атомной бомбы у рейха нет и до конца войны не будет. После этого руководитель группы «Алкос» датский физик С. Голдсмит заявил своим армейским сослуживцам: «Теперь нам придется использовать нашу бомбу». Слова эти должны были пониматься так: поскольку угроза возмездия отпадает, можно без колебаний применять свое оружие.
В середине 80-х годов вскрылось, что в США в 1943 году рассматривался проект создания радиологического оружия на основе стронция в количествах, достаточных для уничтожения 500 тысяч человек (письмо Р. Оппенгеймера Э. Ферми 25 мая 1943 года). По мнению профессора Б. Бернстейна, обнаружившего это письмо в библиотеке конгресса, проект не был реализован «из-за существенных технических проблем и нежелания высшего военного руководства отвлекать ресурсы от создания атомной бомбы». В курсе радиологического проекта были Маршалл, Конант (председатель национальной научно-исследовательской комиссии по обороне), Гровс, Теллер, Гамильтон (специалист-медик из лаборатории радиации). В письме Оппенгеймера упоминается просьба Маршалла к Конанту подготовить доклад «О военном использовании радиоактивных материалов».
Факт примечательный. Немецкие ученые, насколько известно, не рекомендовали альтернативно заняться радиологическим оружием, когда в 1942 году расписались в неспособности (или отсутствии большого желания) создать технологию обогащения природного урана до необходимых для взрыва кондиций.
С начала 1945 года антисоветский аспект стал превалирующим для «Алкос». Агенты этой организации сосредоточились на розыске немецких специалистов, их интернировании или немедленной отправке за океан, а также выявлении лабораторий, материалов и документов, могущих представлять ценность для атомных исследований в СССР. 15 марта налетом 612 «летающих крепостей» был уничтожен завод фирмы «Ауэр-гезельшафт» в Ораниенбурге (под Берлином), имевший дело с ураном. «Для маскировки перед русскими и немцами цели налета, – признался позднее Гровс, – одновременно такой же массированный удар был обрушен на городок Цоссен, где располагался штаб вермахта». Все детали этой, как и других аналогичных военно-политических диверсий, обговаривались в рабочем порядке непосредственно между Маршаллом, Гровсом и Спаатсом. Генералы делали свою большую политику[865].
Как отмечалось, с 1943 года под крышей «Манхэттенского проекта» осуществлялась также сверхсекретная программа инвентаризации глобальных запасов и месторождений радиоактивных элементов и установления над ними единоличного американского контроля. Соглашения с иностранными правительствами оформлялись без ведома и в обход госдепартамента. В докладе военному министру (сентябрь 1944 года) Гровс предсказывал, что к концу войны США будут прямо или косвенно распоряжаться девятью десятыми всей руды с богатым содержанием урана. 3 декабря 1945 года Гровс доложил, что 97 процентов мировых запасов богатой урановой и ториевой руд находятся под контролем США. Считалось, что переработка бедных руд требует революции в технике извлечения полезного вещества. Отсюда делался вывод, что атомная монополия американцев будет длительной, а превосходство незыблемым[866].
Едва ли ошибочно принять 1943-й за год рождения американской «атомной дипломатии». Сути не меняет то, что намерение оснастить политику «абсолютным оружием» чаще и категоричнее выражалось в ту пору англичанами. Летом 1943 года Черчилль рассуждал о «жизненной заинтересованности (Англии) в том, чтобы быть в состоянии поддержать свою независимость в будущем перед лицом международного шантажа, к которому русские в конце концов смогут прибегнуть»[867]. Те самые русские, которые ломали тогда на Курской дуге хребет нацистскому зверю, те самые, о которых премьер 21 октября 1942 года, накануне советского контрнаступления под Сталинградом, писал в меморандуме членам британского военного кабинета, что они угрожают независимости и культуре европейских народов «варварством». Черчилль выступал в этом меморандуме против допуска СССР, а также Китая к выработке предложений по послевоенному устройству мира: «Мы не знаем, с какой Россией и с какими русскими требованиями нам придется столкнуться»; в лице Китая, «несомненно, появился бы голос на стороне Соединенных Штатов в любой попытке ликвидировать Британскую заморскую империю». Премьер муссировал прожекты создания «Соединенных Штатов Европы» как прежде всего антисоветского и частично антиамериканского образования и «нескольких конфедераций» – скандинавской, дунайской, балканской и других, которые ходили бы на помочах у англичан[868].
Член британского военного кабинета Дж. Андерсен, отвечавший за работы в атомной сфере, говорил премьер-министру Канады М. Кингу после первой Квебекской конференции (август 1943 года), что «атомное оружие даст контроль над миром той стране, которая первой его получит». Он же, Андерсен, «рассматривал атомную бомбу в аспекте советской угрозы и ставил под вопрос разумность полагаться исключительно на Соединенные Штаты»
