Второй дубль - [12]

Шрифт
Интервал

Еще несколько потуг, видимо, доставляющих Татьяне невероятные мучения, сделали свое дело, и через несколько минут старуха уже держала в руках кричащего младенца. Вера почувствовала несказанное облегчение и радость, когда увидела это маленькое существо. Оно теперь было на руках старой женщины, которая улыбалась Татьяне и говорила по‑русски: «Девочка, девочка».

Боль, казалось бы, отпустила Татьяну, и та лежала, ровно дыша и смотря на ребенка со слезами на глазах.

Вера вдруг вспомнила, что если ее застанут здесь, в дверях, то наказания не миновать. Она поспешила обратно в кухню, чувствуя облегчение на душе.

Перед глазами вдруг возник образ Владимира. И тут же исчез.

Во входную дверь вошел Халид. Он быстро проследовал через кухню в комнату, где находилась Татьяна. Дверь осталась полуоткрытой, и Вера увидела, что его силуэт склонился над крошечной девочкой, которая уже лежала на груди матери. Вера не сразу осознала, что происходит, когда в следующее мгновение увидела чеченца, державшего младенца за ноги, вниз головой. Вера, как в тумане, видела резкие движения Халида, ударявшего ребенка головой о стену. Она слышала нечеловеческий крик Татьяны, испуганный крик старухи.

Вера так до конца и не поняла, какая сила толкнула ее из кухни в коридор. Она добежала до входной двери и дернула ее. Дверь поддалась. Халид впопыхах забыл ее закрыть, и Вера выбежала в сгущающиеся сумерки.

Она побежала по одной из улочек. Что‑то подсказало ей спрятаться от света, идущего из окон мазанок, и держаться в тени заборов. Вера двигалась в сторону гор, при малейшем шуме ныряя в вырытую вдоль улицы канаву. Проехали мальчишки на мотоциклах, и Вера, спрятавшись в кусты и чувствуя на себе ожоги крапивы, неистово шептала:

— Не получите вы меня, скоты, звери. Сдохну лучше, а вам не дамся.

Вере вдруг пришло в голову воспоминание о том, как они играли в казаки‑разбойники с братом и его друзьями. Вере всегда очень хорошо удавалось прятаться в хлеву.

Она немного приподняла голову из‑за кустов и осторожно оглянулась вокруг. Затем поползла к забору, из‑за которого выглядывала крыша дома и другая, пониже, должно быть, как раз хлев.

Вера добралась до хлева, стараясь быть незаметной. Она увидела трех коров, равнодушно жующих жвачку, и метнулась вглубь стойла в поисках навоза. Когда‑то она читала, что запах навоза сбивает собак со следа.

Обвалявшись в навозе, Вера вымазала подошвы шлепок. Она торопилась, боясь, как бы хозяева дома не обнаружили ее. Вера выбросила немного соломы, смешанной с навозом, из хлева на улицу, стараясь попасть на свои следы.



Потом, забравшись в самую глубь хлева и набросив на себя ветошь, которую она нашла в углу, притаилась. От сильного запаха навоза Вера задыхалась. Слезы застилали ей глаза, из носа текло, но, не в силах пошевелиться от страха, она неподвижно сидела, съежившись под ветошью.

Через некоторое время Вера услышала отдаленный шум голосов и лай собак. Ее предположение оказалось верным: чеченцы начали охоту.

Лицо Халида, державшего новорожденную девочку за ноги, всплыло перед глазами. Веру едва не вырвало, но, глубоко дыша ртом, она сумела справиться с подступавшей тошнотой.

Совсем рядом послышался лай собак и какой‑то хрип, и Вера почувствовала, что сейчас не выдержит, вскочит и побежит. Пусть ее поймают собаки, разорвут на куски, тогда кончатся ее страдания раз и навсегда. Вдруг всплыло лицо Владимира, протягивающего ей руку на подъеме в гору, его глаза, с такой нежностью глядящие на нее, и его теплый голос, с восхищением говоривший: «Девочка моя, какая же ты у меня сильная». Только желание снова услышать его голос и посмотреть в его глаза преодолело ее страх. Вера закрыла глаза в неистовой мольбе…

Она не знала, сколько так сидела, может, несколько минут, а может, несколько часов. Время как будто остановилось, и ничего и никого больше не существовало — ни чеченцев, ни аула, ни собак, ни хлева, ни самой ее, Веры.

Когда Вера пришла в себя, было уже тихо. Слышался только треск сверчка. Осторожно приподняв ветошь, Вера выглянула из закутка и, увидев только стоявших коров, подползла к стойлу и через отверстие в стене выглянула во двор.

Девушка вздрогнула при виде огромной белой луны, висевшей так низко над землей, что казалось, если дотянуться, то можно достать рукой.

«Нет чтобы дождь и темень. В лунном свете меня хорошо видно», — лихорадочно думала она.

Она не знала, сколько было времени, но в любом случае нужно было торопиться. Хозяйки просыпались рано, чтобы подоить коров. В пять их уже будут гнать на пастбище.

Вера тихо выскользнула в ту самую лазейку, через которую проникла во двор. Первые минуты она неподвижно стояла, прильнув к забору и стараясь высмотреть какие‑либо тени. Не увидев ничего подозрительного, она перебежала улицу и, низко пригибаясь к земле, устремилась в направлении гор.

Ее бил озноб, болезнь давала о себе знать. Ноги почти не слушались, но Вера заставляла себя идти.

Вдруг раздался шум колес, показалась легковушка. Фары, освещающие пространство, на мгновение охватили полусогнутую Веру с искаженным от страха лицом.

Вера побежала.


Рекомендуем почитать
Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Люди гибнут за металл

Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.


Место вдали от волков

Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.


Предвестник землетрясения

«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.


Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.


Приставы богов

Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.