Второй - [12]
А у меня не получается играть никакую роль. Для короля я не подхожу ни внешностью, ни – о, смешно вышло – внутренностью. Шутом быть лучше всего, но и сложнее: я не потяну, это к Ильицкому. Для принцессы – сами понимаете, есть изначальные правила игры: кому какие карты выпали, такими и играть.
В этом театре я хотел бы быть монтировщиком. Не играть на сцене, а просто приносить пользу: таскать декорации, поднимать на канатах всякие тяжёлые штуки к потолку. Ходить за сценой в рабочем комбинезоне, отрастить бороду и вставить серьгу в ухо. И чтобы меня никто не видел.
Буду просто подростком N, наблюдателем. Для начала надо уйти со сцены за кулисы, а там и в монтировщики возьмут.
Поэтому я вышел из метро не на своей станции. Просто чтобы выйти из системы, сломать матрицу.
Станция «Площадь Революции». Тут есть собака.
То есть здесь разные скульптуры: парень с книгой, человек с ружьём и вот, пограничник с собакой.
И все, как сговорились, трогают ей нос.
Я выхожу из поезда и сразу вижу эту блестящую морду. Светится даже. Она хорошая, славная псина, это сразу видно. И я подхожу и глажу ей нос.
А ведь раньше всегда стеснялся, мне казалось: все на меня посмотрят и подумают – вот, все трогают, и этому надо! Или ещё что-нибудь подумают…
Зато сейчас другое дело. Я – это не я, я подросток N.
Обозначим как а математическое множество людей, которые трогают собаку за нос. И как б – множество людей, которые не трогают. И вот, я всего лишь перешёл из одного множества в другое. Ничего тут такого нет.
И мне всё равно, что обо мне думают. Ведь думают не обо мне, а обо всех людях множества а. Вернее, никто ни о ком не думает – все бегут по своим делам, да и всё.
Хотел выйти на улицу, а оказался на другой станции. Вот балда. Хотя нет, не балда: я просто подросток N, который иногда задумывается и путается в тех переходах, которые наизусть должен знать. С кем не бывает.
Я прыгнул в первый попавшийся поезд, даже не посмотрел, куда еду.
А потом мне надоело метро, и я вышел на улицу.
Всё же надо сориентироваться; достал телефон с картой.
Тут же на меня налетела дама средних лет и сказала что-то нежное-ласковое, вроде «стоят тут со своими телефонами и ничего не видят вокруг себя!».
Хотя впечаталась в меня как раз она.
Раньше, пока я был собой, я бы расстроился. А сейчас она обругала не меня, а подростка N, которому по роли полагается расстраиваться. А он не будет. Он метит в монтировщики сцены.
Например, все люди любят знать, где они находятся. Смотрят по карте или спрашивают, как пройти.
А подросток N уберет свой телефон с картами и будет просто ходить. Важен процесс ходьбы, а не результат.
И правда, почему это я ничего не вижу вокруг себя?
Хорошо идти по улице, включив все органы чувств на максимум. Смотреть, будто я первый раз в этом городе, будто впервые всё вижу: дома, деревья и маленький гнутый заборчик. Я же и правда тут первый раз. Слушать все звуки: машины, птицы, троллейбус, шаги, чужие разговоры. Обоняние. С этим хуже, но надо развивать. Принюхался. Э, нет, не понравилось: обоняние будем развивать после дождя; для первого раза сойдут уши и глаза.
А мысли надо отключить. Внутренний монолог вот этот остановить. Как же его выключить? Всё! Мозг, ты вне зоны доступа! У меня остались только входящие: через уши и глаза. И усталость в ногах, потому что если вот так идти пешком домой – это не так уж и близко. И, наверное, дома придётся объяснять, почему я так поздно… Фу ты. Я же просил мозг выключиться!
Я подросток N, который не должен никому ничего объяснять.
Вдруг всё, из-за чего мне было так плохо час назад, оказалось неважным. Скажите, ну у кого такого нет?.. Я мог бы, конечно, подробно. Про Дину. Про Мелехова. Про Ильицкого.
Про мою несчастную географию, которую я учил-учил, а оказалось не то, и теперь впервые в жизни пересдавать.
Про маму и папу. По сравнению с этим география – вообще ерунда.
Да вы знаете миллион таких историй! Зачем? Каждый такой эпизод описан в литературе сотни раз, отличаются лишь детали. И то они такие, эти детали, что мои несчастья оказываются жалкими и плоскими. Да и я, в общем, не так чтобы очень объёмный.
На фоне мировых войн и надвигающейся экологической катастрофы…
Хотя что мне, подростку N, будущему монтировщику, эти катастрофы! Я просто иду, здесь и сейчас. И мне вдруг нравится всё вокруг. Ну, не так чтобы восторг – просто нравится. Тепло. Маленькая улица, по которой я иду непонятно куда. Плохо ли.
Хорошо.
Это актёры должны страдать на сцене, сомневаться по полчаса, умирать с длинными монологами.
А монтировщик работает в антракте, за закрытым занавесом. Смена декораций! Осторожно, головы! На канатах спускают что-то большое, непонятное… Ему и знать не надо, что это. Ему надо закрепить эту штуковину правильным узлом.
И когда начнётся следующий акт страданий или сомнений, монтировщик может спокойно идти в буфет, пить свой честный кофе.
Мне вдруг очень нравится город, в котором я оказался. Не типовая застройка, старая; дома невысокие, разные все. Но и не центр, полный парадных достопримечательностей. Таких улиц, наверное, тоже много в любом не очень новом городе… Как люди. Такие, да не совсем.
Детство — это такое время, когда в жизни каждого появляется что-нибудь волшебное. У кого-то — говорящий велосипед, у кого-то — заброшенная великанская деревня, у кого-то — подружка, очень-очень высокая девочка, которая печёт самое вкусное печенье. Вот и у Севки, главного героя повести Нины Дашевской «Вилли», всё это есть. Он, как и все дети, мечтает о настоящей дружбе, верит в чудеса, и они с ним обязательно случаются. То есть, конечно, случаются с ним не только чудеса, но Севка никогда не унывает. Он уверен: в итоге волшебство всегда берёт верх над любыми неурядицами!В повести «Вилли», на первый взгляд, много невероятного, но вообще-то всё как в жизни.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.
Обычный человек так бежит, когда на поезд опаздывает. А для Игната – нормальная скорость. Самое то, на роликах или на самокате. Так лучше ощущаешь связь с миром, а в нем всё интересно: и люди, и город, и музыка, и книги… да всё.И мыслей об этом у Игната полно. Своих, ни у кого не занятых. Только вот делиться он ими не любит, да и не с кем – кто же за ним поспеет? Хотя Игната все любят. Он это случайно как-то понял – удивительно, да? Но он много чего, оказывается, еще не догоняет. Например, что у него друг есть на самом деле.
Лирическая повесть о музыке и музыкантах — в старинные года и в наши дни.Подходит читателям 10–14 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В произведениях советского писателя Александра Грина (1880–1932) живет мечта об удивительной земле, полной солнца и радости. Никогда не существовавшие страны, города и моря, реки и горы вызваны к жизни силой воображения, его удивительным умением мечтать о счастливой жизни. В книгу вошли известные произведения писателя: феерия «Алые паруса», романы «Золотая цепь» и «Дорога никуда».
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В сорок четвёртый том вошла повесть современной польской писательницы Х. Снопкевич «2 × 2 = мечта». Повесть, рассказывающая о жизни варшавских старшеклассников — об их дружбе, трудностях и заблуждениях, мечтах о будущем, первых самостоятельных шагах.
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В тридцать девятый том вошла сказочная повесть детского писателя Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома». Повесть о школьных друзьях — Вите Малееве и Косте Шишкине: об их ошибках, горестях и обидах, радостях и победах.
Леонид Николаевич Андреев (1871–1919) – русский писатель, представитель Серебряного века русской литературы. Рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) – литературный дебют Андреева. Именно после публикации этого произведения на писателя обратил внимание Максим Горький. А спустя несколько месяцев Горький попросил молодого писателя выслать «хороший рассказ» для популярного литературного журнала. Так в свет вышел рассказ Л. Андреева «Петька на даче» (1899). Тяжелая жизнь маленького Петьки, помощника парикмахера, невероятным образом изменилась, когда он попал на господскую дачу в Царицыно. Грубиян и хулиган Сашка – герой рассказа «Ангелочек» (1899) – преображается, увидев на рождественской елке восковую фигурку ангела.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.