Второй Беличий Песок - [81]

После того как Курдюк смастырил таки корыто вместимостью бочек в двадцать, с навесом сверху от дождя, пуши ещё приступили к ремонту черпалки — если цокать об обычном режиме добычи, то они не стали бы этого делать, но учитывая планы гнать непрерывно — требовалосиха сделать так, чтобы не развалилось в неподходящий момент. Для этого Макузь и прочие выпиливали в лесу возле Понино брёвна из сушняка и бурелома, в изобилии имевшегося по краю болота, и тащили в Керовку, зачастую по одному бревну на троих. Как прочищала Тирита, строили Керовку большим составом, нежели трое — тогда собралосёнок около тридцати грызей, которые за одно лето и проложили гать, и натащили материала, из коего соорудили платформу, избу и сараи.

Ночи натурально отличались теплотой, так что вода прогревалась за день и не остывала за ночь. От местных, возившихся с посадками, было узнано о пруде возле речки, впадающей в болота — дотудова было килошага два, но оно того стоило. Вырытый возле самого посёлка прудик был слишком мал, и если там постоянно полоскать много пуха — он станет грязен, а это мимо пуха. Вслуху этих соображений Макузь и Ситрик ходили на речку — вдоль края топи и дальше вверх по течению, а там и пруд в низине, питавшийся водой от реки. Пруд, шагов сорок в диаметре, входил в общую заболоченность, но с одного края имел годный берег, а внизу — вполне чистое песчаное дно, слышимо подметаемое от ила паводками каждый год. Глубины там от силы по пояс, но этого хватало, чтобы вымыть шкуру и поплавать, а главное долго с довольством мотать ушами. Мокрые уши, следует уточнить, мотаются куда как эффективнее. Ну и, собственно, тушка с намокшей шерстью выслушила достаточно привлекательно, что её потискать.

Макузь с ушами зарылся в подготовку пробного выкачивания, для чего следовало заменить две стойки, на которых держалась платформа — а это здоровенные брёвна по десять килошагов длины, которые предстояло притащить. Неслушая на то, что её отговаривали от этого дела, Ситрик напросилась учавствовать в опыте вместе с остальными — потому как следовало натурально делать это без перерывов, и чем больше лап, тем более в пух. Пока же пуши готовились, грызуниха принялась обшаривать окрестности Керовки и Понино в поисках того, что следовало зафиксировать — ядовитых растений и змей. Кроме того, у неё имелся целый список того, что следовало услышать и записать, так что оставалось открыть уши.

Серо-фиолетовая белочка внимательно ослушала затопленные делянки, вдоль которых проходила гать — сейчас там как раз возились с посадкой, так что можно было и потрепать уши. Первой попалась Вуса, грызуниха с ровным светло-бурым пухом по всему организму и на редкость длинным хвостом; как выяснилосиха, именно она больше всех трясла и цокала, когда дело доходило до делянок в болоте, так что уши оказались выбраны правильно.

— Ну, что? — пожала плечами Вуса на вопросы и показала ящики рассады, — Это ножовник, думаю знаешь что это такое?

— Сто пухов, — кивнула Ситрик, — В зел-воду слегка добавляют, а ещё в син-воду и жел-воду.

— Именно, — щёлкнула когтями белка, — Но нас сейчас интересует не это, а как его вырастить. Как слышишь, сначала проращиваем рассаду, потом её в воду.

— Интересно, а как в воду? — почесала за ухом Ситрик, — Холодно же.

— А, слухни туд, — показала Вуса за изгородь.

Оказалось, что грызи лазают в воду в высоченных сапогах только по необходимости, а содют рассаду и пропалывают, плавая на плотиках, причём лёжа хвостом вверх. Надобности сувать лапы на самое дно практически не было, а чтобы не студить их при долгой работе, использовали непромокаемые и утеплённые перчатки — опять-таки из клоха, просмолённого продуктами перегонки тара. Вслуху того, что процесс был продуман и шёл вдоль шерсти, а не против оной, на делянках удавалось выращивать приличнейшие урожаи болотных растений.

— Вот таким песком, — показывала Вуса, — Берёшь кусок промоченной деревяшки, которая не плавает. Вставляешь рассадину в пропил. Буль на дно. Следующую.

Таким не особо мудрёным способом за день каждая пуша могла высадить изрядно ростков, и при этом не прийти в состояние съеденной мидии. Вуса также цокнула о том, что ножовник — далеко не самое ценное, потому как его растят и в других околотках, а вот некоторые наменования лекарственных трав растут только в сдешних болотах, как на пуху.

— Короче как и обычный огород, летом полоть… правда, не поливать, — хихикнула Вуса, — А к осени собрать, на тележки и в Сушнячиху, сушить.

— Чистенько, — повела ушками Ситрик, — А вообще много тут хвостов?

— Хвостов сорок, — сразу цокнула грызуниха, хорошо знавшая вопрос, — На делянках в основном грызунихи, а белкачи дрова заготавливают и городят новые изгороди.

Изгороди действительно внушали, потому как нагородить такое — требовались усилия. Они правда того стоили, чтобы траву не выжрало какое-нибудь не то животное. Поблагодарив Вусу за цоканье, Ситрик вернулась к своим занятиям.

— Выслушай-ка, — цокнула она Макузю вечером, — Йа так поняла, что хвостов тут далеко не так много, а какие есть — они трясут вовсю.

— Так оно и, — кивнул грызь, — А что?